Ненависть - [115]
— Мыш, Ярре видел вашего Владыку. Он пропустил отряд без боя. Почему?
Мыш мгновенно притихает. Упорно молчит, не отвечает, но Наместник чувствует, как бешено заколотились сердечки.
— Мыш, ответь мне — ты же знаешь.
Эйзе тяжко вздыхает, садится на постели, откидывает назад рассыпавшиеся волосы. Наместник очень любит смотреть, как он это делает — легкое гордое движение головы назад, волны светлых, отросших еще больше волос струятся по плечам и спине. Ничего женственного здесь нет — это, все-таки, воин, но движение такое изящное, такое красивое.
— Я каждый раз предаю то тебя, то его… Если я отвечу — я выдам его мысли. Не хочу говорить.
— Даже после того, как мне тебя едва не под ноги бросили. Счастье еще, что я смог опомниться и не замучить тебя…
— Мог, но не сделал же такого.
— Едва не сделал. И все же, Мыш почему не напали на отряд?
— Не знаю…
Светловолосая голова упрямо опущена, губы плотно сжаты.
— Ладно, не отвечай… — и безо всякой связи, — холоднее с каждым днем, зима скоро.
Мыш поворачивается к нему лицом, вздыхает:
— Да, зима скоро. В горах голодно будет.
— Мыш, и все же — что тебе велел ваш Владыка, что он хочет от меня?
— Ничего…
— Мыш…
— Я не хочу говорить.
Наместник поворачивается и вдруг прижимает зазевавшегося Мыша к ложу всем весом, прижимается губами к его макушке:
— Попался, зазевался и попался!
Мыш возмущенно пищит, пытаясь вывернуться. Но Наместник держит крепко. Эйзе изгибается, выворачивается-таки из-под воина и падает сверху на него. Прижимается губами к губам Ремигия, по-прежнему очень крепко, по-прежнему неумело. Воин усмехается и вздыхает, прижимает его к себе, Мыш уже оседлал его сверху, пищит от восторга. Ремигий приподнимает его над собой и снова придавливает сверху. Мыш глубоко вздыхает, открывает затуманенные глаза, воин нежно целует его в веки, тихо отбрасывает растрепанные пряди с лица мальчишки. Тот выгибается ему навстречу, обхватывает ногами бедра воина, тесно прижимается горячим телом. Бедный Ремигий! Лис, как оказалось, многое успел объяснить Мышу, и теперь Цезарион не может устоять перед жаждущим ласк мальчишкой. Торопливо стаскивается через голову рубашонка, Мыш еще просто не успел раздеться полностью, горячие руки воина осторожно поглаживают плечи Эйзе, постепенно спускаясь ниже, забираясь в теплое нежное местечко, мальчишка коротко всхлипывает и впивается зубками в плечо воина. Вот это у нас новенькое — опять Лис научил, все никак не успокоится, рыжий пройдоха. Мыш тихо смеется — во время любовных игр воин почти все время говорит вслух, значит, и пройдоха был услышан. Ремигий тоже смеется — он уже потихоньку подобрался, обцеловывая мальчишку, к нежным соскам, легко прихватывает их зубами, Эйзе вскрикивает от неожиданности, раскидывает руки в стороны. За эти дни постоянного безделья они немного привыкли друг к другу, и это движение Мыша говорит, что он готов принять своего господина.
— Мыш? — это уже привычно-спрашивать разрешения у возлюбленного…
— Да, — голосок срывается, но в нем — нежная улыбка.
Осторожное движение в сторону — погладить животик, развести голенастые ноги — Мыш упорно не поддается попыткам Альберика его откормить. Мальчишка на мгновение застывает, потом приподнимается навстречу рукам любимого. Осторожно смазать, еще раз приласкав замшевую теплоту паха, попытаться растянуть вход. Каждый раз Ремигий безумно боится причинить боль, вызвать судорогу отчаяния и недоверия. Но пока все идет хорошо, Мыш сам подается вперед, чтобы облегчить вход. Воин судорожно вскрикивает, резко входит в тело возлюбленного. Мальчишка изгибается под телом мужчины, стонет, рвется, чтобы быть еще ближе. Ремигий осторожно придерживает мальчишку за бедра, довольно медленный темп проникновения все убыстряется, мальчишка судорожно дышит, захлебываясь от возбуждения, которое еще только усиливается. Мыш мало что понимает в эти моменты, со стоном он вдруг вцепляется в плечо Ремигия во всей силы, тот вскрикивает от боли… и от безумного удовольствия — они кончили вместе. Мыш отчаянно вскрикивает, Ремигий быстро зажимает ему рот:
— Тише, тише — ночь, перебудишь всех…
Поцелуй в ладонь, воин нежно целует закрытые глаза, в уголках — слезы удовольствия:
— Счастье мое, спасибо…
Мыш блаженно стонет, вытягивается на ложе. Надо бы искупаться, сменить перемазанные постыни. Не хочется — все завтра, завтра. А сейчас — спать… В доме снова тищина и покой. Сон…
Конечно, Лис слышал все. Он опять не спал ночью, лежал на кровати, положив голову на вытянутую руку и рассматривал лицо спящего сотника. Ярре за день набегался так, что даже не возмущался, когда Лис указал ему на соседнюю кровать — на ней до этого спал Альберик. Старик пошел воспитывать отбившихся за это время от рук мелких, с кухни слышался их визг и писк — похоже, отлавливали для вечернего купания. Сотник просто рухнул на кровать и мгновенно уснул, не обращая внимания на тихие вздохи Лиса. Не до любви ему было. И не до страха Лиса, что он насильно тронет его — поспать бы после трудного дня до утра спокойно. Зато Лису не спалось. Он рассматривал в неверном свете масляного ночника лицо сотника — усталое, осунувшееся за время пушествия. Потом протянул руку и прикоснулся к тяжелым прядям черных полуседых волос, провел по перепутанным завиткам. Он всегда жался к Ярре, ощущая его тепло и его руки, не разглядывая особо его лицо и тело. А тут — странное, неосознанное желание рассмотреть поближе спящего человека. Под тонкими пальцами пряди волос поползли вниз, прикрыв лицо сотника, тот досадливо проворчал что-то во сне, повернулся на бок. Лис убрал руку. Потом снова протянул, погладил его по волосам, Ярре вздохнул. Пальцы Лиса скользнули по виску сотника, легли на его щеку. Не ласка, нет, прикосновение, изучение странного существа, находящегося рядом. Самое необычное, что человек, всегда спящий очень чутко, просто не чувствовал прикосновений твари, они его не беспокоили, или были приятны? Сон, это только приятный сон — нежные руки Лиса, бродящие по его лицу и ласкающие его. Если бы сотник смотрел рыжему в лицо, то юноша никогда бы не посмел касаться его и изучать. Но человек глубоко спал, а, значит, можно было сделать то, что давно хотел — прикоснуться к лицу и приласкать его. Просто приласкать, не соблазняя.
Влад заканчивает медицинский факультет университете и работает в больнице, куда попадает Элька, совсем ещё мальчишка, но уже много переживший, столкнувшийся с самой неприглядной стороной жизни. У Эльки больное сердце и постоянные приступы, каждый из которых может стать для него последним. Влад решает помочь ему и сам не замечает, как становится самым главным человеком в Элькиной жизни. Мир больницы: мир боли и смеха. И любви, конечно. Не смогла связаться с автором — поэтому выложила на свой страх тот вариант, что в дневнике Александры-К,(со всеми ошибками и очепятками).
— Любуешься? — голос Эриндела заставляет вздрогнуть от неожиданности. — Да, — Тиннар произносит это очень хрипло и через силу. — Мальчик очень красив. И не менее опасен… — Можно подумать, что мы с тобой — две невесты на выданье! — Ну, мы-то нет, а вот его удар был для меня полной неожиданностью. — Он больше не ударит так — он знает, насколько это больно. — И он не пугает тебя этими силами? — Нет. Он — словно цветок на вершине горы — помнишь, эдельвейс-очень хрупкий, но выживает там, где другие просто замерзают.
В далеком будущем человечество поработили твари из космоса, которые питаются жизнью на Земле. Мир разделен на Свалку - умирающую цивилизацию, и Зоосад - искусственно созданный питомник для поддержания жизни особенно ценных для колонизаторов людей. Инопланетные существа, никогда не знавшие творения, впечатлены человеческой способностью создавать произведения искусства и распространять «эффект жизни» на неживое. Художники, поэты, музыканты и скульпторы живут в Зоосаду, где их единственное предназначение — претворять в жизнь свои идеи и создавать красоту.
Можно ли человеку безнаказанно превратить отдельно взятую территорию в могильник для радиационных отходов? Настолько ли податлива, послушна и безропотна природа, которую многие из людей считают неодушевленной материей, лишенной разума и возможности отмщения? Если Земля всё же разумна, то каков будет её праведный гнев, направленный против людей? Как сами люди поведут себя в условиях локального апокалипсиса? Смогут ли они вообще сохранить свой человеческий облик? Удалось ли автору дать исчерпывающие ответы на эти вопросы, судить читателю...
Жила-была девочка Мари, у неё были папа и сестра. Обычная такая домашняя девочка из старшей школы.И узнала Мари, что она — особенная, что она — маг. И не только она, а тысячи и тысячи других людей. Но почему же именно на неё возлагают надежды, которые так сложно оправдать, когда тебе всего семнадцать?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вторая часть трилогии "Мир Артефакта". Хранительница Артефакта, сама выбирает за кого ей выходить замуж, после, чего они привыкают к своим мужам, а некоторые из них влюбляются в них.
Решив учиться в магической Академии, я пошла против воли отца. Ему не хотелось, чтобы я выходила за пределы нашей территории. В его глазах моя судьба — сидеть дома в четырех стенах, со временем выйдя замуж за того, на кого он укажет, за того, кому он сможет доверить нашу семейную тайну, размер и важность которой очень велики. Но меня такое решение не устроило и я, забрав с собой верного друга, сбежала, впервые в жизни поведя себя таким образом. Что ждет меня на этом пути? Что за таинственные личности появляются на моем пути? И что за судьба уготовлена мне пророчеством?