Ненависть - [111]
— Господин, на границе — бой, вестник прибыл — вчера вечером напали…
Три дня гонец сумел преодолеть почти за сутки — дело плохо, видимо, подкрепление тербуется, и выводить сотни придется ночью — иначе просто не успеть — сутки прошли, сколько еще сможет продержаться слабый пограничный гарнизон. Ну что ж, вот тебе и плата за любовь — Наместник сам ехать не может из-за своей же собственной глупости — бросился в огонь спасть Мыша любимого. Ехать придется Ярре, уводить из города большую часть войск. Если что-то произойдет в его отсутствие — Цезарион даже на стену подняться не сможет — ноги сожжены очень сильно. Надо иногда думать, что творишь. Хотя… не только бы в огонь бросился — в пропасть бы спрыгнул, чтобы спасти нелепого голенастого тваренка, только бы он жил, только бы жил… Мыш встревожнно пищит где-то у плеча. Ярре мрачно говорит:
— Иди, побудь с Лисом — мне страшно даже думать, как сейчас начнет плакать.
Мыш мгновенно вылетает за дверь. Тяжелое молчание повисает в спальне. Надо отправлять гонца к Солнечноликому, надо поднимать сотни и готовиться к отъезду. Опять из соседней комнаты слышится горький, неутешный плач.
— Ну вот, Лис опять заплакал. Боюсь я этого…
— Да дай ты ему, наконец, то, что он хочет, сколько можно мальчишку мучить?
— Да что я могу с ним сделать-то сейчас — он же так изранен, что на руки взять страшно, не то что…
Сотник мгновенно замолкает, растерянно смотрит на Наместника — такое вырвалось, что и не хотел. Цезарион всматривается в абсолютно черные, без блеска, глаза Ярре — там тоска и растерянность, и начинает непотребно ржать. Все страшное нависло над ним, а он смеется над растерянностью взрослого сильного воина, проговорившегося в запале о своих желаниях. Сотник неловко усмехается. Да, смешно. Надо думать об обороне, а не о любви.
Плач в соседней комнате стихает, недоуменное молчание — над чем смеялись, неужели над горем Лиса? С визгом врываютс мелкие — а дверь-то запереть забыли. Черныш с наслаждением хватает безвольно висящую руку Ярре, с сладостным завыванием начинает ее грызть. Сотник по-прежнему ошалело смотрит в глаза Наместнику, тот продолжает ржать, не обращая внимания на то, что и Беленький не остался в стороне и упорно пытается забраться на премазанное и перевороченное ложе.
— Берси, Моди, а ну-ка — вон отсюда! Нам поговорить надо!
Мелкие отрываются от своих неотложных дел, поднимают всклокоченные головенки, довольно долго смотрят на Наместника — откуда имена знает, потом оба хватаются за лапки и выносятся из спальни, слышен грохот в кухне, рев Берси — опять что-то уронил. Альберик уже и не ругается — похоже, собирает в дорогу сотнику еду. Это святое правило.
Ярре мрачно роняет:
— Господин, Лиса поберегите — он очень слабый, весь изболелся. Ведь совсем зачахнет…
Не о том надо говорить — как сообщить Императору о нападении, кто будет город защищить. А сердце о Лисе болит.
— Иди, прощайся с ним — пора уже выезжать…
— Да…
Лис бледен до невозможности, веснушки грубо выделяются на молочно-белом лице. Пытается улыбаться и не может — губы не слушаются, кривятся от горя, жалко дрожат. Еще немного — совсем немного побыть вместе — не получилось последней ночи и последнего дня — все закончится сейчас и, может быть, навсегда — это война, а на ней убивают. Ярре мертво молчит — ему очень тяжело оставлять Лиса одного, он еще не выздоровел, всего боится, не ходит толком. Невозможно говорить о чем-то, страшно обещать и ждать обещания.
— Возвращайся скорее, — голос Лиса дрожит, слова едва различимы.
— Я вернусь, Лис, вернусь, не бойся…
— Подойди ближе. Прошу…
Сотник приближается к юноше, тот приподнимается и вдруг повисает на шее Ярре, исступленно целует его щеки, закрывает рот поцелуем, слабыми руками удерживая его голову, чтобы не вырвался. А тот и не думает вырываться, обнимает Лиса, приподнимает над ложем, удерживая на руках, поворачивает его голову так, чтобы видеть глаза. Лис глубоко вздыхает, снова впивается в губы сотника, тот прижимает его к себе, потом пугается — сейчас закричит, начнет вырываться. Нет, Лис жмется к нему все крепче, тихо постанывает, задыхаясь — он очень сильно прижался губами к губам сотника, вдохнуть невозможно. Сладкое томление, слабая боль внизу живота — Лис сумел-таки пробудить желание у сотника. Но сейчас ничего нельзя — только безумные, полные отчаяния поцелуи…
— Я вернусь, Лис, вернусь…
Дом словно умирает после отъезда Ярре — Лис забился в комнату и ни с кем не хочет разговаривать, Эйзе помогает Альберику на кухне — ораву по-прежнему надо кормить, независимо от происходящего вокруг, лекарь меняет в очередной раз повязки Наместнику, даже мелкие где-то притихли в саду — видимо, играют. Приблуд вообще не видно и не слышно, они немного оправились от ран, но стараются из комнаты не выходить — еще слабы.
Мерный слитный топот коней, привычное дело. Отряд очень торопится, они должны успеть — времени осталось очень мало. Какие-то незнакомые тропы, гонец сумел проехать за сутки без отдыха, и сейчас ведет отряд. Там, где прошел один, не обязательно, что пройдет несколько сотен, отряд растянулся, рядом может держаться только три человека. На узкой тропе навстречу им вдруг выезжает отряд — и это твари. Ведет их тот же зеленоглазый предводитель, тот же шлем с высоким султаном перьев. Сотник буквально сталкивается с ним лицом к лицу — лошади становятся грудь в грудь — на узкой дороге не разминуться. Если вступить в схватку — то погибнет много народу с обеих сторон, а это невозможно — мечи и воины нужны в другом месте. Отчаянно, про себя взмолился сотник: «Ради ваших богов, пропусти нас! На границе бой — прорвут оборону — придут большие отряды из Империи — вас сомнут навсегда! Лис…» И видит глубочайшее изумление, полыхнувшее в зеленых глазах — он, похоже, понял или почувствовал мысли чужака. Негромкая команда — и отряд тварей буквально растворяется по сторонам дороги, исчезает в зарослях. Ни одного слова, ни одного выстрела, но людей пропустили без боя…
Влад заканчивает медицинский факультет университете и работает в больнице, куда попадает Элька, совсем ещё мальчишка, но уже много переживший, столкнувшийся с самой неприглядной стороной жизни. У Эльки больное сердце и постоянные приступы, каждый из которых может стать для него последним. Влад решает помочь ему и сам не замечает, как становится самым главным человеком в Элькиной жизни. Мир больницы: мир боли и смеха. И любви, конечно. Не смогла связаться с автором — поэтому выложила на свой страх тот вариант, что в дневнике Александры-К,(со всеми ошибками и очепятками).
— Любуешься? — голос Эриндела заставляет вздрогнуть от неожиданности. — Да, — Тиннар произносит это очень хрипло и через силу. — Мальчик очень красив. И не менее опасен… — Можно подумать, что мы с тобой — две невесты на выданье! — Ну, мы-то нет, а вот его удар был для меня полной неожиданностью. — Он больше не ударит так — он знает, насколько это больно. — И он не пугает тебя этими силами? — Нет. Он — словно цветок на вершине горы — помнишь, эдельвейс-очень хрупкий, но выживает там, где другие просто замерзают.
В далеком будущем человечество поработили твари из космоса, которые питаются жизнью на Земле. Мир разделен на Свалку - умирающую цивилизацию, и Зоосад - искусственно созданный питомник для поддержания жизни особенно ценных для колонизаторов людей. Инопланетные существа, никогда не знавшие творения, впечатлены человеческой способностью создавать произведения искусства и распространять «эффект жизни» на неживое. Художники, поэты, музыканты и скульпторы живут в Зоосаду, где их единственное предназначение — претворять в жизнь свои идеи и создавать красоту.
Можно ли человеку безнаказанно превратить отдельно взятую территорию в могильник для радиационных отходов? Настолько ли податлива, послушна и безропотна природа, которую многие из людей считают неодушевленной материей, лишенной разума и возможности отмщения? Если Земля всё же разумна, то каков будет её праведный гнев, направленный против людей? Как сами люди поведут себя в условиях локального апокалипсиса? Смогут ли они вообще сохранить свой человеческий облик? Удалось ли автору дать исчерпывающие ответы на эти вопросы, судить читателю...
Жила-была девочка Мари, у неё были папа и сестра. Обычная такая домашняя девочка из старшей школы.И узнала Мари, что она — особенная, что она — маг. И не только она, а тысячи и тысячи других людей. Но почему же именно на неё возлагают надежды, которые так сложно оправдать, когда тебе всего семнадцать?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вторая часть трилогии "Мир Артефакта". Хранительница Артефакта, сама выбирает за кого ей выходить замуж, после, чего они привыкают к своим мужам, а некоторые из них влюбляются в них.
Решив учиться в магической Академии, я пошла против воли отца. Ему не хотелось, чтобы я выходила за пределы нашей территории. В его глазах моя судьба — сидеть дома в четырех стенах, со временем выйдя замуж за того, на кого он укажет, за того, кому он сможет доверить нашу семейную тайну, размер и важность которой очень велики. Но меня такое решение не устроило и я, забрав с собой верного друга, сбежала, впервые в жизни поведя себя таким образом. Что ждет меня на этом пути? Что за таинственные личности появляются на моем пути? И что за судьба уготовлена мне пророчеством?