На счету была большая сумма. Она успела заказать билет на самолет, написать письмо родителям, собрать вещи…
Через несколько часов Эллен была уже на борту вечернего самолета, отправляющегося в Лондон.
Маленький городок в Лейк Дистрикт оказался совсем не таким, каким его описывал в своем письме Натаниель. Очутившись там, Эллен никак не могла понять, почему он так негативно отзывался об этих местах.
Здесь было просто чудесно! Мягкие холмы, освещенные солнцем, судоходное озеро в долине, маленькие дома, рощицы…
Она увидела также замок, окруженный мощными лиственными деревьями; и над всем этим возвышался Фогги Хилл.
Далеко вдали, у самого края долины, начинались вересковые пустоши, постепенно растворяющиеся в голубоватой дымке.
«Мне хотелось бы жить здесь…» — подумала она, но тут же вспомнила, почему она здесь. Хотя в это и трудно было поверить, этот мирный английский пейзаж скрывал страшную загадку. Где-то здесь находился Натаниель, и ему было плохо. И никто не искал его.
Она устала с дороги, хотя в пути была недолго и ехала с аэродрома на такси.
Первое, что она сделала, побывав в его отеле и узнав, что он еще не появлялся, так это сообщила обо всем в полицию.
Она поговорила с самим шефом, высоким и худым человеком, спокойно смотревшим на нее ничего не выражающими глазами.
Ей было трудно объяснить, зачем она приехала, но он все же понял. Она предпочла делать упор на то, что большую часть из того, что ей было известно, он сообщил ей в своем письме. Остальное же было делом телепатии. Что шеф полиции думал по этому поводу и по поводу ее странной связи с Натаниелем, так и осталось его тайной. Он был немногословен, этот инспектор.
— Ему нужна помощь, — сказала в заключении Эллен. — И как можно скорее! Думаю, я примерно знаю, где он находится.
Наконец он открыл рот и заговорил визгливым голосом, словно ему перетянули горло подтяжками:
— С тех пор, как вы установили… гм… контакт с Натаниелем Гардом, кое-что произошло. В пятницу утром — через день после исчезновения Гарда — объявился Кен Браун.
— Что? — воскликнула Эллен. — Он жив? Тот торжественно кивнул.
— Но совершенно истощенный. Теперь он лежит в больнице, весь исколотый иголками и еле живой от всего того, что он пережил. Он не в состоянии ничего рассказать. Он знает только, что, когда он вошел в свою комнату четыре недели назад, в ней кто-то прятался. На лицо его набросили вонючую тряпку, и больше он ничего не помнит до того самого момента, как очнулся на городском кладбище ранним утром в пятницу. Какой-то дворник увидел, как он брел по улице.
— И он совершенно ничего не помнит из того, что произошло с ним за все это время?
— Нет. Он бормотал что-то о странных полетах по воздуху, будто бы он сам летал, подобно птице, о каких-то страшных фигурах и прочих вещах. Похоже, что он находился под действием какого-то наркотика, вызывающего галлюцинации.
— Но как же он смог прожить четыре недели?
— Ему вводили внутривенное питание, о чем свидетельствуют многочисленные проколы вен возле локтя. Его одежда была влажной, запачканной землей, но он мог испачкаться на кладбище.
— Что-то я не слишком уверена в этом, — сказала Эллен. — Натаниеля окружают холод, земля, темнота. О, не могли бы мы начать поиски прямо сейчас?
— Сейчас должны подойти двое ребят, я их жду.
На теле Кена, а также на том месте, где он очнулся, обнаружены такие метки и символы, что я вынужден буду арестовать господина Бигбая. Не последнюю роль при этом сыграло общественное мнение.
— Да, это нужно учитывать, — сказала Эллен. — Вы уже нашли собаку?
— Собаку?
— Да, собаку Алекса Фрая, с которой он вышел погулять в тот день, когда пропал. Натаниель очень беспокоился о собаке.
— Но в обоих письмах, которые вы только что прочитали, об этом ничего не говорится.
— Да, конечно, я почувствовала это… в нашем телепатическом эксперименте. Это собака навела его на след. Это пес посылал ему немые вопли из леса, раз за разом. Поэтому эти сигналы были такими непонятными. Натаниель не сразу понял, что это была собака!
Инспектор недоверчиво кашлянул. Он допускал возможность того, что Натаниель Гард находился в опасности, но не так-то легко было для реалистически мыслящего полицейского воспринимать всю эту парапсихологическую болтовню.
— Почему он беспокоится о собаке?
— Я не знаю. Я просто чувствую это.
— Понятно, — сказал он, хотя по виду его нельзя было этого подумать.
— Нет, собаку мы не видели. Просто мы об этом не подумали. Пес был очень привязан к Алексу.
— Какой породы эта собака?
— Думаю, сеттер.
— Слава Богу, — сказала Эллен. — Сеттеры могут самостоятельно прокормиться, находясь на воле. Собака — это очень важно, инспектор, это единственное, что я знаю. Надеюсь, что пес жив. Наверняка он тоже находится в опасности. Сегодня среда?
— Да.
Эллен задумалась.
— Я думаю о том, что произойдет завтра ночью, в четверговую ночь.
— Да, об этом стоит подумать. В первую четверговую ночь исчез Кен. Во вторую — Алекс с собакой. В третью — Лиз. В четвертую — Натаниель Гард, а Кен вернулся обратно.
— Появление Натаниеля было не запланировано. Он выпадает из этой связи. Поэтому я и боюсь.
