Немой свидетель - [45]
— Это уже кое-что. — Тойер бесцеремонно полез за сигаретой в хафнеровскую пачку. — Значит, надо пошарить в соответствующих обувных магазинах.
— В остальном все, как обычно, можно так сказать. — Зенф держался, но было видно, что это ему дается с большим трудом. — Преступник прорезал дыру в ограде турбазы. Пожалуй, им нужно выделить деньги на монолитную стену.
— Про парня есть что-нибудь еще? — спросил Тойер. — Настоящее имя, например?
Как по заказу, в кабинет вошел коллега Шерер и кивнул, здороваясь со всеми.
— У нас совещание! — рявкнул Хафнер, но его слова остались без внимания.
— Мальчишку звать Альберт Туркан, — доложил Шерер, — семья живет в Людвигсхафене. Отец имеет судимость, оба брата тоже. Две недели назад после скандала он ушел из дома. Домашние не объявили о его пропаже, потому что только обрадовались. Теперь, после сообщения по радио, они соизволили отозваться. Коллеги выслали снимок, братья приедут на опознание…
Тойер просматривал бумаги, бормоча под нос:
— Удар нанесен сзади справа… Спасибо, Шерер…
— Если я не попаду вместе с вами в газету…
— Вали отсюда, Шерер, — любезно ответил Хафнер.
Они покинули Центр лишь поздно вечером. Тойер решил отправиться домой по Берггеймерштрассе. К нему присоединился Лейдиг.
— По-моему, мы скоро найдем его, — проговорил Тойер. — За много лет это первое расследование, где все идет гладко. Кто-нибудь непременно видел случившееся и сообщит об этом. Кто-то рассчитался с маленьким засранцем и думал, что ловко сработал. Если бы это звучало не так цинично, я бы сказал, что человек в роли убийцы нравится мне больше, чем обезьяна.
— Может, преступник один и тот же? — предположил Лейдиг.
— Чепуха. — Тойер возвысил голос. — Тогда он и в первом случае взялся бы за молоток!
Лейдиг послушно сменил тему:
— У меня не идут из головы ваши слова о жестикулирующей горилле. Я снова пошарил в Сети, звонил специалистам. Честно признаться, даже сегодня днем.
— Брось ты глупостями заниматься, Лейдиг. В следующий раз я скажу, что крокодилы могут общаться между собой при помощи азбуки Морзе или…
— Нет. Нет. Вы были правы.
Тойер остановился так неожиданно, что на него налетел какой-то пенсионер и выругался.
— Богумил еще в Вене, до того как его продали в Гейдельберг, в самом деле находился в группе приматов, которую некий доктор Хамилькар обучал языку жестов. Программа была приостановлена, а этот Хамилькар живет теперь в Брюсселе, у него имеется собственная страничка в Интернете…
Тойер удивленно покрутил головой:
— Давай сначала воспользуемся обычными методами расследования. Иногда они тоже дают результат.
12
Три-Пэка знали не только в зоопарке. Некоторые садоводы и арендаторы с Нойенгеймского Поля звонили в полицию и жаловались на больший или меньший ущерб, замеченный ими в последнее время.
— Вот что еще, — сказал Лейдиг и отложил листок в сторону, — семья Бишоф лишь теперь обнаружила, что их садовый домик обчищен полностью — кто бы сомневался. Но ведь мертвый вор — идеальный способ для получения страховой суммы.
— А цыган — идеальный вор, — желчно добавил Тойер. — Может, нам просто проверить тех жителей Поля, кто не направит никаких жалоб? Что там дальше?
Зенф потянулся, словно кот, и сказал:
— Мамаша с турбазы, то есть управляющая, хотела о чем-то сообщить. — Он взглянул на часы. — Скоро должна прийти.
— Но почему она не могла нам позвонить?
— Понятия не имею.
— Что там с обувью очень большого размера?
Хафнер закашлялся. Как ни странно, это бывало с ним крайне редко.
— Чертова простуда, — заговорил он, отдышавшись. — Но уже иду на поправку. Вечером я теперь выпиваю перед сном две бутылки теплого пива.
— Обувь большого размера, — напомнил Тойер.
— Да-да. Самый близкий из таких магазинов находится в Мангейме, так они уже целую вечность не продавали пятидесятый размер. В Ольденбурге есть фирма, торгующая обувью нестандартного размера по каталогу. Их единственные клиенты из Гейдельберга — два игрока из УСЦ.
Тут Зенф вопросительно посмотрел на остальных и терпеливо выслушал возмущенную тираду Хафнера, упрекавшего его, что он уже «больше года живет в городе» и до сих пор не знает знаменитый Гейдельбергский баскетбольный клуб, который был первым в Германии в начале семидесятых. Сегодня он, впрочем, сильно сдал, но виной этому потоки капитала, с которыми он — как «вечный социал-демократ до последнего вдоха сигаретного дыма» — будет бороться!
— Ладно, — вмешался, наконец, Тойер. — Проверим господ баскетболистов. Есть что-нибудь еще?
Хафнер покачал головой:
— Проверять не нужно. Они в Швейцарии, их бывший тренер упал там в расселину. Конечно, я могу пролистать все немецкие справочники, но это довольно долго.
— Не надо. — Тойер вздохнул. — Это слишком просто.
В дверь постучали.
— Войдите!
Хозяйку турбазы Тойер представлял себе дородной матроной. Вошедшая женщина относилась скорей к числу тех, кого Хафнер, лишенный даже начал воспитания, именовал «воинствующими лесбиянками». На голове короткая щетина, крашенная хной, черные джинсы, кожаная куртка, серое от курения лицо. Пфаффенгрундец тут же скорчил мрачную физиономию.
— Шук. Добрый день. Я управляющая молодежной турбазой.
Комиссару Тойеру и его группе начальство не поручает серьезных расследований. Однако когда полиция Гейдельберга вылавливает из реки утопленника, о котором никто ничего не знает, сыщик принимается за разработку этого дела, сразу заподозрив, что речь тут не идет о несчастном случае. Вскоре выясняется, что покойный зарабатывал на жизнь нелегальным и небезопасным ремеслом. Тойер получает энергичную помощницу в лице молодой сотрудницы прокуратуры Бахар Ильдирим, но время торопит: в Гейдельберге обосновался некий приезжий, который, выполняя тайный заказ, идет по трупам.
Под стеной Гейдельбергского замка найдена мертвой юная Роня Дан. Через день разбивается, выпав из окна собственного дома, местный пастор. В кармане покойного обнаруживается адресованная ему Роней записка, содержание которой позволяет предположить, что девушка была от него беременна. Начальник отделения полиции «Гейдельберг-Центр» Зельтманн выдвигает свою версию происшедшего: пастор, убив шантажировавшую его девушку, не вынес мук совести и покончил с собой. Дело закрывается. Однако чутье подсказывает гаупткомиссару Тойеру, что настоящий убийца жив.
В Гейдельберге выстрелом в лицо убит мужчина. Через несколько дней происходит еще одно, очень похожее преступление. Подозрение падает на городского сумасшедшего по кличке Плазма, но он бесследно исчезает. У начальника отделения полиции «Гейдельберг-Центр» Зельтманна виновность Плазмы сомнений не вызывает, однако гаупткомиссару Тойеру не нравится это слишком очевидное решение. У него и его группы есть и другие версии. Выясняется, что оба убитых были любовниками одной и той же женщины, и вряд ли это можно счесть простым совпадением.
В Ричмонде, штат Виргиния, жестоко убит Эфраим Бонд — директор музея Эдгара По. Все улики указывают: это преступление — дело рук маньяка.Детектив Фелисия Стоун, которой поручено дело, не может избавиться от подозрения, что смерть Эфраима как-то связана с творчеством великого американского «черного романтика» По.Но вдохновлялся ли убийца произведениями поэта? Или, напротив, выражал своим ужасным деянием ненависть к нему?Как ни странно, ответы на эти вопросы приходят из далекой Норвегии, где совершено похожее убийство молодой женщины — специалиста по творчеству По.Норвежская и американская полиция вынуждены объединить усилия в поисках убийцы…
Они — сотрудники скандально знаменитого Голливудского участка Лос-Анджелеса.Их «клиентура» — преступные группировки и молодежные банды, наркодилеры и наемные убийцы.Они раскрывают самые сложные и жестокие преступления.Но на сей раз простое на первый взгляд дело об ограблении ювелирного магазина принимает совершенно неожиданный оборот.Заказчик убит.Грабитель — тоже.Бриллианты исчезли.К расследованию вынужден подключиться самый опытный детектив Голливудского участка — сержант по прозвищу Пророк…
Значительное сокращение тяжких и особо опасных преступлений в социалистическом обществе выдвигает актуальную задачу дальнейшего предотвращения малейших нарушений социалистической законности, всемерного улучшения дела воспитания активных и сознательных граждан. Этим определяется структура и содержание очередного сборника о делах казахстанской милиции.Профилактика, распространение правовых знаний, практика работы органов внутренних дел, тема личной ответственности перед обществом, забота о воспитании молодежи, вера в человеческие силы и возможность порвать с преступным прошлым — таковы темы основных разделов сборника.
Маньяк по прозвищу Мясник не просто убивает женщин — он сдирает с них кожу и оставляет рядом с обезображенными телами.Возможно, убийца — врач?Или, напротив, — бывший пациент пластических хирургов?Детектив Джон Спайсер, который отрабатывает сразу обе версии, измучен звонками «свидетелей», полагающих, что они видели Мясника. Поначалу он просто отмахивается от молодой женщины, утверждающей, что она слышала, как маньяк убивал очередную жертву в номере отеля.Но очень скоро Спайсер понимает — в этом сбивчивом рассказе на самом деле содержится важная информация.
Менты... Обыкновенные сотрудники уголовного розыска, которые благодаря одноименному сериалу стали весьма популярны в народе. Впервые в российском кинематографе появились герои, а точнее реальные люди, с недостатками и достоинствами, выполняющие свою работу, может быть, не всегда в соответствии с канонами уголовно-процессуального кодекса, но честные по велению сердца.
У писателя Дзюго Куроивы в самом названии книги как бы отражается состояние созерцателя. Немота в «Безмолвных женщинах» вызывает не только сочувствие, но как бы ставит героинь в особый ряд. Хотя эти женщины занимаются проституцией, преступают закон, тем не менее, отношение писателя к ним — положительное, наполненное нежным чувством, как к существам самой природы. Образ цветов и моря завершают картину. Молчаливость Востока всегда почиталась как особая добродетель. Даже у нас пословица "Слово — серебро, молчание — золото" осталось в памяти народа, хотя и несколько с другим знаком.