Немой свидетель - [15]
Иногда ему нравилась его профессия — когда в конце концов кусочки мозаики — пазлов — попадали на свои места и складывалась логичная и цельная картина. На этот же раз, казалось, слепой от ярости игрок еще в самом начале так составил пазлы, что получилась лишь бурая поверхность, навсегда похоронившая под собой истину.
Умеют ли обезьяны складывать пазлы?
Как-то раз он прочел в популярной книге по статистике: если за пишущую машинку посадить бессмертного шимпанзе и заставить его печатать целую вечность, то когда-нибудь обязательно появится Новый Завет, без единой ошибки и без единой пропущенной запятой. И наоборот — то, что огромный самец гориллы нанес в испуге удар, вполне возможно… Кто это рассказывает? А, Зенф…
— Как утверждают одноклассники, он был помешан на животных, а с людьми не ладил, держался особняком… Ему было четырнадцать, возможно, он нарочно придумал такой дикий способ уйти из жизни… — Толстяк печально покачал головой.
— Вероятно, это не преступление. — Лейдиг вздохнул. — Но все ужасно грустно. Суицид ли это или гибельная романтика… я о том, что его тянуло к зверю… красивая зимняя ночь, звезды, мироздание… — Тут он покраснел.
— Класс не уедет из Гейдельберга ни сегодня, ни завтра, — решительно заявил Тойер. — Я хочу побеседовать со всеми у нас в Центре; для утешения вызовите пару психологов. Комнату парня на турбазе нужно осмотреть, может, чего и нароем. — Он чувствовал: просто не может быть все так легко и просто… Лишнее «просто»…
Они уже второй день разбирались в показаниях школьников, от истерических до псевдокрутых. При этом им постоянно сообщали, что разгневанные родители звонят из Эккернфёрде, что уже поступают жалобы в высшие инстанции: дети испуганы, их нужно успокоить, а не допрашивать. И ведь верно, в сущности! И что хватит постоянно говорить про Киль. Их группа прибыла из Эккернфёрде, следующей бухты к северу от Килерфёрде; надо почаще заглядывать в атлас, или у них там, в центре страны, его нет?
Тойер выбросил свой при переезде, и ему пришлось воспользоваться школьным атласом Бабетты. Город находился почти на датской границе, во всяком случае, так это выглядело на мелкомасштабной карте Германии. Нашел он и Эре, остров, где в прошлом году Ильдирим и Бабетта пережили страшную ночь.
Сыщик не был суеверным, но его все же смутило, что север во второй раз стал предметом его профессиональной активности.
Изнурительной активности, ведь они с Ильдирим больше не имели права работать вместе. От прокуратуры над следствием надзирал карьерист Момзен и ничего не желал слышать о криминальной версии.
— Разумеется, вы, господин Тойер, должны расследовать это дело, — гундосил он в телефон, — но потом закрыть его. В конце концов, ведь перед нами бесспорный несчастный случай.
— Именно это я и намерен выяснить.
— Да, прекрасно. Тогда жду от вас в скором времени отчета. До свидания.
От них уже многое ускользнуло: с турбазы уехали некоторые группы и отдельные постояльцы, прежде чем их успели опросить. На яростный звонок Тойера управляющая возразила, что ей требовалось освободить место для новых приезжих.
Сыщикам пришлось помучиться, обмениваясь корреспонденцией с разными зарубежными учреждениями или — что хуже — объясняясь по телефону на подзабытом школьном английском.
Двое французов алжирского происхождения, как выяснилось, уже имели судимость за сбыт наркотиков и — ага! — на самом деле были поставщиками тех американских парней. А те, в свою очередь, оказались набожными христианами и попросили для себя строгого наказания. Деньги на ремонт забора выделил преподобный Шаффер из Техаса, возмущенный поведением своего отпрыска, Дейва Шаффера III.
Но в остальном французы и американцы находились вне рамок расследования, поскольку первые в ту злосчастную ночь надолго застряли в борделе, а заокеанские оболтусы были в Мангейме в православном храме — на Рождественской всенощной. Парень, лазивший в обезьянник, Джеймс Гагарин, хотел познакомить приятелей со своими фамильными корнями; нет, к счастью, он не состоял в родстве с космонавтом, ведь тот был коммунистом.
Трудней всего проходили поиски итальянского туриста, поскольку доктор Дзерби, которого гейдельбергская полиция обычно использовала в качестве переводчика, только что прошел сквозь кровавую бракоразводную драму и крайне неохотно согласился помочь. В итоге итальянские коллеги что-то недопоняли и арестовали бедного господина Бенедетто в два часа ночи. Вскоре поступило новое сообщение: он отпущен, так как его алиби подтвердил сосед по номеру, норвежец. Тот объявился быстро и констатировал, что Бенедетто ужасно храпел, и поэтому он может дать гарантию, что итальянец всю ночь никуда не отлучался. Его собственное алиби? Он болен атрофией мышц и потому не мог никуда таскать никаких мальчишек, и вообще, из-за своего недуга он не планирует долго жить, так что, если у полиции появятся новые вопросы к нему, пускай они не мешкают.
На турбазе находился и второй школьный класс из Германии. Потенциальные убийцы оказались третьеклассниками, и это вывело их из круга подозреваемых — для всех, кроме Хафнера.
Комиссару Тойеру и его группе начальство не поручает серьезных расследований. Однако когда полиция Гейдельберга вылавливает из реки утопленника, о котором никто ничего не знает, сыщик принимается за разработку этого дела, сразу заподозрив, что речь тут не идет о несчастном случае. Вскоре выясняется, что покойный зарабатывал на жизнь нелегальным и небезопасным ремеслом. Тойер получает энергичную помощницу в лице молодой сотрудницы прокуратуры Бахар Ильдирим, но время торопит: в Гейдельберге обосновался некий приезжий, который, выполняя тайный заказ, идет по трупам.
Под стеной Гейдельбергского замка найдена мертвой юная Роня Дан. Через день разбивается, выпав из окна собственного дома, местный пастор. В кармане покойного обнаруживается адресованная ему Роней записка, содержание которой позволяет предположить, что девушка была от него беременна. Начальник отделения полиции «Гейдельберг-Центр» Зельтманн выдвигает свою версию происшедшего: пастор, убив шантажировавшую его девушку, не вынес мук совести и покончил с собой. Дело закрывается. Однако чутье подсказывает гаупткомиссару Тойеру, что настоящий убийца жив.
В Гейдельберге выстрелом в лицо убит мужчина. Через несколько дней происходит еще одно, очень похожее преступление. Подозрение падает на городского сумасшедшего по кличке Плазма, но он бесследно исчезает. У начальника отделения полиции «Гейдельберг-Центр» Зельтманна виновность Плазмы сомнений не вызывает, однако гаупткомиссару Тойеру не нравится это слишком очевидное решение. У него и его группы есть и другие версии. Выясняется, что оба убитых были любовниками одной и той же женщины, и вряд ли это можно счесть простым совпадением.
В Ричмонде, штат Виргиния, жестоко убит Эфраим Бонд — директор музея Эдгара По. Все улики указывают: это преступление — дело рук маньяка.Детектив Фелисия Стоун, которой поручено дело, не может избавиться от подозрения, что смерть Эфраима как-то связана с творчеством великого американского «черного романтика» По.Но вдохновлялся ли убийца произведениями поэта? Или, напротив, выражал своим ужасным деянием ненависть к нему?Как ни странно, ответы на эти вопросы приходят из далекой Норвегии, где совершено похожее убийство молодой женщины — специалиста по творчеству По.Норвежская и американская полиция вынуждены объединить усилия в поисках убийцы…
Они — сотрудники скандально знаменитого Голливудского участка Лос-Анджелеса.Их «клиентура» — преступные группировки и молодежные банды, наркодилеры и наемные убийцы.Они раскрывают самые сложные и жестокие преступления.Но на сей раз простое на первый взгляд дело об ограблении ювелирного магазина принимает совершенно неожиданный оборот.Заказчик убит.Грабитель — тоже.Бриллианты исчезли.К расследованию вынужден подключиться самый опытный детектив Голливудского участка — сержант по прозвищу Пророк…
Значительное сокращение тяжких и особо опасных преступлений в социалистическом обществе выдвигает актуальную задачу дальнейшего предотвращения малейших нарушений социалистической законности, всемерного улучшения дела воспитания активных и сознательных граждан. Этим определяется структура и содержание очередного сборника о делах казахстанской милиции.Профилактика, распространение правовых знаний, практика работы органов внутренних дел, тема личной ответственности перед обществом, забота о воспитании молодежи, вера в человеческие силы и возможность порвать с преступным прошлым — таковы темы основных разделов сборника.
Маньяк по прозвищу Мясник не просто убивает женщин — он сдирает с них кожу и оставляет рядом с обезображенными телами.Возможно, убийца — врач?Или, напротив, — бывший пациент пластических хирургов?Детектив Джон Спайсер, который отрабатывает сразу обе версии, измучен звонками «свидетелей», полагающих, что они видели Мясника. Поначалу он просто отмахивается от молодой женщины, утверждающей, что она слышала, как маньяк убивал очередную жертву в номере отеля.Но очень скоро Спайсер понимает — в этом сбивчивом рассказе на самом деле содержится важная информация.
Менты... Обыкновенные сотрудники уголовного розыска, которые благодаря одноименному сериалу стали весьма популярны в народе. Впервые в российском кинематографе появились герои, а точнее реальные люди, с недостатками и достоинствами, выполняющие свою работу, может быть, не всегда в соответствии с канонами уголовно-процессуального кодекса, но честные по велению сердца.
У писателя Дзюго Куроивы в самом названии книги как бы отражается состояние созерцателя. Немота в «Безмолвных женщинах» вызывает не только сочувствие, но как бы ставит героинь в особый ряд. Хотя эти женщины занимаются проституцией, преступают закон, тем не менее, отношение писателя к ним — положительное, наполненное нежным чувством, как к существам самой природы. Образ цветов и моря завершают картину. Молчаливость Востока всегда почиталась как особая добродетель. Даже у нас пословица "Слово — серебро, молчание — золото" осталось в памяти народа, хотя и несколько с другим знаком.