Немой свидетель (сборник) - [7]

- Очень рекомендую заказать "Фишмак". Свежий, сочный. На той неделе завезли. "Гамбургер" тоже хорош, только не первой свежести, уже где-то месяц как новых не подвозили, - говоря это, он взял жестяную кружку, подошел к огромному баку с надписью "Кока-кола", открыл кран, и мутная зеленая жидкость потекла в кружку. Девушки оцепенели. В этот момент к ним с ласковой улыбкой подошел продавец, он же официант.

- Что пожелаете? - и он обнажил в улыбке два ряда золотых зубов.

- Как бизнес, Веня, процветает? - Авгий пожал руку продавцу-официанту.

- Какой тут бизнес, Авгий Филиппович, рэкет затрахал.

Как бы в подтверждение его слов мимо окна прошла группа бородатых мужиков в телогрейках и с обрезами наперевес.

- Совсем жизни от них нет.

- А ты обратись в секцию борьбы Сумо, недавно на "Корова-стрит" открыли. Там ребята серьезные, помогут.

- Это где раньше баня была, а сейчас китайский ресторан?

- Нет, это на "Берлога-сквер", а на "Корове" маленький такой зальчик, возле второго небоскреба. В том году все названия улиц поменяли, до сих пор путаемся, - пояснил он девушкам. Марина понимающе кивнула головой. В это время Веня поставил перед девушками глиняные горшочки с чем-то невообразимым.

- Мы совсем не голодные, - робко сказала Джейн. Рейко кивнула в подтверждение, и обе умоляюще посмотрели на Авгия Филипповича, который, вняв мольбам девушек и, попрощавшись с Веней, вышел с ними на улицу, на которой красовалась надпись "Курица-стрит". Они побрели вдоль улицы. Невдалеке возвышался огромный деревянный чурбан, в котором, приглядевшись, девушки распознали что-то похожее на монумент с продолговатым красным пятном на макушке.

- Памятник Горбачеву, - пояснил староста. - Работа Виктора Петровича Хлеборезова. Виктор Петрович - последний ученик Малевича, долгое время жил в Америке и вот теперь вернулся на историческую родину. "Не могу, говорит, в Америке. Не промчаться там, говорит, по траве босиком, И на розовом коне тоже не проскакать. Глухари не плачут на бору, только иволга иногда воет, да и то от тоски." Сейчас работает над групповым памятником Бердяеву, Булгакову и Флоренскому. Что ни работа - то уникальный эксперимент.

В это время мимо них прошел человек в эсэсовской форме, молча выбросил вперед правую руку, прокричал: "Хайль Гитлер!" и проследовал дальше.

- Фриц Помидоров, фантастический человек. Большой оригинал. В 41-м ушел служить к немцам. После войны мы его в тюрягу посадили, 20 лет отсидел, сейчас реабилитировали. Работает у нас в Германском посольстве генеральным консулом. А так как никто у нас в Германию не ездит, вот он дурью и мается. Тут из Москвы, из "Московских новостей" приезжали интервью у него брать, так он устроил их к себе, да и продержал родимых две недели. Насилу ноги унесли. Большой оригинал.

Девушкам начало казаться, что они сходят с ума. Они умоляюще посмотрели на Катю. Катя поблагодарила Авгия Филипповича, и девушки быстренько ретировались.

- Какие люди, - восхищенно сказала Джейн.- Я могла бы влюбиться в каждого из них. Кстати, о любви. Катенька, вот тебе мой подарок. Поверь моему опыту, незаменимая вещь в супружеской жизни, - Катя со слезами благодарности расцеловала подругу. Рейко прослезилась за компанию. Одна только Марина что-то недовольно пробурчала насчет озабоченности.

Ночевали все в отеле "Кемпинский". Уютненький, чистенький, он стоял на краю деревни рядом с полем, на котором время от времени приземлялись кукурузники с надписью "Люфтганза". Ночь прошла без особых приключений, исключая то, что кто-то всю ночь пел под баян романсы слегка дребезжащим козлиным тенорком. Романсы были о любви одного одинокого русского юноши к прекрасной японке, дочке самурая. Утром начались приготовления к свадьбе. Венчание было назначено в полдень, а гулять решили в саду возле дома Николая. Девушки одевали Катю к венцу.

- Талию приподними. Вот так. Теперь затягивай. Как не затягивается? Тогда сильнее затяни лифчик.

Опять расстегнуть? Нужно кормить Веру грудью? Нашла время.

А мужчины расставляли под яблонями длинные столы. Коля Смирнов без конца подвозил водку. Двое мужчин гонялись за бараном. Авгий Филиппович руководил процессом.

В церкви было прохладно. На венчание собралась вся деревня. Николай взял свидетелем Фрица Помидорова, которому по случаю праздника внуки начистили сапоги кремом и надраили свастику на фуражке. Со стороны невесты свидетелем была Марина в простом сарафане в мелкий цветочек, что было ей очень к лицу. Священник благословил молодых, вокруг которых постоянно сновали дети. И свадебная процессия, выйдя из церквушки, чинно направилась к дому Коли, где в саду уже накрыли столы. И праздник начался. Это было настоящее классическое русское застолье, с безудержным весельем, с лихими плясками, с водкой, которая лилась рекой. Гордость всей деревни, баянист Васька по кличке Кудри, не сводил глаз с Рейко, которая делала вид, что не замечает этого. Это он всю ночь пел романсы у ее окна. Кульминацией праздника были циркачи, которые привели медведя, танцующего на бочке, жонглеров, фокусников. Васька Кудри, отбросив баян, пытался сыграть для Рейко гопак на рожке, но постоянно падал из-за головокружения, вызванного чрезмерным количеством спиртного. Скоро в ход пошел самогон. Марина танцевала гопак с местным кузнецом, а Джейн страстно прижималась к здешнему миллионеру, владельцу лаптевой фабрики "Скалопендра". А когда ночь спустилась на землю, все, кто еще мог стоять на ногах, отправились на дискотеку, где под музыку "Пет шоп бойс" танцевали до утра. Стало светать. Джейн целовалась со скульптором Хлеборезовым, Марина о чем-то горячо спорила с Авгием Филипповичем, а Рейко сидела на холмике, у ног ее примостился Васька Кудри и наигрывал ей на рожке японские мелодии. Вернувшись в отель и лежа в постели, каждая думала о своем.