Немой свидетель (сборник) - [29]

- Нет,- признался я.

Он удовлетворенно кивнул головой.

- А область таинственного, не имеющая своего ритуала - это не сакральное, а "Говно-На-Палке". Понятно?

- Вот это уже понятно,- отвечал я.

- Сакрального в жизни очень много. Это область, которая всегда свежа, а свежесть - это то, что я больше всего ценю. Есть глупости, которыми я интересовался всю жизнь - философия, например. Раньше я старался все это скрывать, а теперь - нет...

Признаться, больше всего на свете я боюсь двух вещей - головной боли, потому что когда болит голова, ничего не пишется, и философии - потому что от нее начинает болеть голова.

Встретиться под первое апреля с философом -веселенькое дельце! Я было схватился за голову, но Курёхин сказал...

Как вы думаете, что сказал Курёхин? Правильно: давайте сменим тему!

- Вы еще не решили, как будете праздновать конец второго тысячелетия? решил я выпендриться и задать навороченный вопрос.

- А оно уже давно прошло!

- То есть как это - прошло?

- Очень просто. В связи с новыми астрономическими открытиями пересматривается вся астрология

как лже-наука. Сейчас уже известно, что знаков Зодиака на самом деле больше, чем это принято считать. И время идет вперед тоже быстрее. Я недавно купил несколько древних книг по календарям и хочу сейчас сделать для вашей газеты специальное заявление. Двухтысячный год прошел где-то пять-шесть лет тому назад, а вы этого даже не заметили.

- И чем это нам грозит?

- Ничем не грозит. Однако, давайте лучше сменим тему.

Холодный пот градом катился со лба. Мне казалось, что за пятнадцать минут общения я переменил, по крайней мере, тридцать тем, и все безуспешно. Курёхин, по-прежнему, наотрез отказывался шутить, или, быть может, все то, что он мне поведал - на самом деле было совершенно несерьезно. Он то и дело поглядывал на часы - очевидно, боясь, что они окончательно уйдут вперед. Иногда взгляд его скользил куда-то вверх, к куполу планетария, и мне казалось, что он рассматривает свою пока еще не открытую звезду и одновременно ругает нерадивого работника, перепутавшего его с Бетховеном. Как человек упрямый до неприличия, я сделал еще одну попытку.

- Вот у вас трое детей - одному двадцать один, другому - одиннадцать, третьему - полгода. Да еще внук. А вы вообще детей любите?

- Я очень люблю детей и подростков. Взрослые меня совсем не интересуют - это люди, которые остановились в своем развитии,- сказал он, участливо посмотрев на меня,- а дети и подростки - они все еще идут вперед. Кроме того, они по природе романтики, а романтизм для меня - категория положительная. Давайте сменим тему.

- Давайте,- согласился я обреченно.

- Я могу еще кое-что пожелать читателям вашей газеты,- вдруг сказал Курёхин.- Девушкам побольше юношей. Юношам побольше девушек. Всем вместе побольше денег. Лимонада не пейте - желудок испортите. Книги читайте только специальные и нужные - их вообще сейчас очень много развелось. Оберегайте себя от информационного нашествия. Лечите болезни. Спортом занимайтесь, но умеренно, не делайте из этого культа. Оранжевый цвет не носите - безвкусица, девушкам дарите цветы. Какие цветы человек дарит - показывает, что у него внутри. Цветы - это достойно мужчин и поддерживает романтизм...

- Так вы тоже романтик?

- Не отвлекайтесь. Еще переходите от кислот к щелочам, а то многие сейчас увлеклись кислотами. Занимайтесь наукой. Настоящий романтик сейчас -это человек науки. Ее надо поднимать.

Я так сосредоточенно следил за ходом его мысли, что на полном автомате нагнулся, чтобы поднять, не сообразив, что науки там нет, с трудом разогнулся.

- Кроме того, слушайте музыку Дэвида Тибета, слушайте любую постиндустриальную музыку. Не читайте газет с плохими названиями...

- Давайте сменим тему,- решительно сказал я...

Уже потом, при зрелом размышлении, я понял, что сердиться на Курёхина бессмысленно. Возможно, купола, телескопы, звезды - вся эта отъездная обстановочка планетария подействовала на него так, что он захотел говорить серьезно. Поди разберись! Но вообще свои бесподобные, изумительные приколы он обычно выдает поздней осенью и ранней весной -стало быть, время уже прошло, подождем до осени. Кроме того, он не юморист-сатирик - выдающийся композитор, и в последнее время написал очень много великолепной, свежей, такой разной музыки...

Так что если ты, читатель, хоть немного удивился, если ты не врубился в половину того, что сказал Курёхин, даже если вообще ничего не понял - моя задача с блеском выполнена. Обидно, правда, что первое апреля, которое наступает, мой любимый праздник, уже давным-давно прошел - если, конечно, верить заявлению Курёхина. Впрочем, давайте сменим тему...

Сергей Курёхин

Немой свидетель.

Заявка на многосерийную телевизионную программу*

*Программа не была осуществлена.

Авторы программы, известный музыкант Сергей Курёхин и режиссер Дмитрий Месхиев ("Гамбринус", "Циники", "Над темной водой") предлагают взглянуть на музыкальную историю XX века с неожиданной стороны.

В парадоксальной, иногда сенсационной форме, они познакомят телезрителей с основными этапами музыкальной культуры нового времени джаза, психоделической музыки, музыкальным авангардом, сакральной музыкой этнических меньшинств,- однако, не в рамках канонического музыковедения, а эмоционального субъективизма.