Немой свидетель (сборник) - [22]

3. Плачущая Мария передает Илье драгоценную шкатулку с ключом в виде свиной головы.

4. Илья идет в шеренге товарищей на демонстрации. Все в белых спортивных костюмах несут вертикальные красные знамена.

5. Илья (Пауль) пробирается в секретную лабораторию Дарвина.

6. Маленький Александр на руках у Пауля в родильном доме...

Рассказ прерывается громким треском. Это огромная обугленная ветка, отломившись от дуба, летит вниз.

В последний момент Александр отталкивает отца, и они вместе катятся с пригорка.

Отдышавшись, Александр пытается продолжить разговор.

- Кто эти двое на фотографии? Ты сын писателя Горького? Что это за талисман?

- Об этом в другой раз, сынок, я очень устал, - говорит Пауль, обнимая сына.

- Не старайся сделать понятной окружающую нас беспредельность. Мы не знаем ни предназначения этих вещей, ни источника их происхождения, - Пауль чихает. - Сейчас я имею такой уровень внутреннего покоя, который приобретают, лишь пройдя через невообразимые битвы с самим собой.

Александр: - Откуда все это в тебе, отец?

Пауль: - Знание и язык могут существовать независимо друг от друга. Окружающее нас здесь, - говорит Пауль, показывая на окрестности, - сама вечность. И заниматься тем, чтобы уменьшить ее до уровня управляемой чепухи не только глупо, но и крайне вредно... Не трать свою силу на мелочи, когда имеешь дело с бесконечностью... Ты ни в чем не нуждаешься... У тебя есть все необходимое для этого экстравагантного путешествия, которым является твоя жизнь.

Александр: - Мне трудно все это понять.

Пауль: - Природа разума заставляет его стремиться понять даже то, что не имеет ничего общего с пониманием. Будь готов к худшему, но не торопись и не паникуй. У ТЕБЯ СОВСЕМ НЕТ ВРЕМЕНИ, И В ТО ЖЕ ВРЕМЯ ТЫ ОКРУЖЕН ВЕЧНОСТЬЮ. Эта дорога, как и любая другая, ведет в вечность. Нужно только идти по ней в абсолютном безмолвии... И сила, подобная ветру, унесет прочь этот мир, говорит Пауль, обнимая сына.

Из-за спины отца Александр видит женщину, идущую по полю в их направлении. Она лавирует между пасущихся пятнистых коров.

- Мама, - произносит тихо Александр.

Обнявшись, они оба идут к ней навстречу. Своей единственной рукой она присоединяется к их объятиям (мы узнаем в ней медсестру из госпиталя).

- Майн гот!..- Начала она было по-немецки, но осеклась, увидев жесткий взгляд мужа.

- Господи, где ты пропадал...- Произносит она без вопросительной интонации и, обернувшись к сыну: - Пришел ответ из Нью-Йорка, ты принят в университет.

- Да?!! - Александр от радости начинает кружиться, глядя в небо.

- Но это еще не все. Звонили из редакции - они собираются выпустить сборник всех папиных сказок, правда, они удивлены псевдонимом Добролюбов.

- Ничего, привыкнут, - смеется Пауль.

- Но и это еще не все. Ваши русские запустили в космос человека, какого-то Гагарина... Вы понимаете, человек в космосе!

Лицо Пауля приобретает странное выражение, видно, что в нем бьется сильная эмоция.

Пауль: - Господи, что они наделали! Что они наделали... Они... Они сами не понимают, что они наделали.

Медленно лицо Пауля переходит в лицо Юрия Гагарина. "Поехали",- говорит тот. Проходят кадры хроники взлета ракеты. Их сопровождает дикторский текст - "10 секунд, полет нормальный..."

Следуют различные планы земли из космоса. Серией наплывов мы приближаемся к ее поверхности. В результате мы видим панораму Нью-Йорка с птичьего полета (хроника).

Отъезд. Мы оказываемся в университетской аудитории.

ТИТР: Нью-Йорк. Ноябрь, 1963 год.

Картина тридцать шестая

КОНСПИРОЛОГИЧЕСКАЯ

Перед экраном элегантный, вызывающий доверие профессор.

- Так уж случилось, что мы оказались на планете, заселенной разумными существами, - говорит он с лукавой усмешкой, протирая пенсне и обводя взглядом студентов.

К Александру, сидящему на первом ряду, наклоняется невероятно толстый сосед.

- Я знаю, кто убил Кеннеди, - говорит он, нервно дрожа и потея.

Профессор, подойдя к ним, упирается указкой в толстое тело "соседа".

- Некоторые к этой категории не относятся, - продолжает он свою мысль.

- Итак, - говорит он, возвращаясь к экрану, - сегодня мы поговорим о некоторых проявлениях исторического безумия. Со временем стало очевидно, что догма о случайности всех исторических процессов так же абсурдна, как метод реализма в искусстве.

- Как известно, ИСТОРИЯ имеет смысл и цель, которые выражаются в тех или иных идеологических формах. Они, в свою очередь, имеют среди людей своих носителей.

Эти смысл и цель Истории сопряжены с Божественным планом, и поэтому понимание их принадлежит к сфере метафизики, духа, традиции и в определенных случаях - сфере религии. Причем, именно эта область является наиболее закрытой, наиболее таинственной, так как в ней осуществляется реальный контакт Божественного и земного.

Лицо профессора приобретает сомнамбулические черты. Воздев глаза и руки к небу, он медленно произносит:

- "Две чаши весов - на каждой половина вселенной - колеблются где-то в царстве первопричины - на какую я брошу пылинку, та и опустится". Так писал Майринк - правда, по совершенно иному поводу, - продолжает профессор, возвращаясь в нормальное состояние. Далее он кратко излагает основные конспирологические модели "мировых заговоров", начиная с масонского и кончая заговором "тайного мирового правительства".