Немой Онегин - [17]
Совершенно — означает, безупречно, без акцента. Сегодня днём с огнём не найдёшь студента, который мог бы в совершенстве изъясняться и писать хотя б по-русски.
Что такое «друг Марса и Венеры»? Друг сникерса и баунти? Или друг планет, астроном? Понимает ли нынешний школьник (и его папа), что декабрист Лунин здесь — отважный участник множества сражений, пьянчуга и бабник?
К кому обращены строфы Пушкина? — он же так старался; хотел, чтоб понимали; он не в стол писал. К тем, кто знаком с аонидами. Поясняющих сносок в изданиях XIX века не было.
…Уважаемые читатели! Возможно, вы с досадой дочитали до этого места. С досадой — ибо потратили уйму времени, но не узнали ничего нового, ничего интересного.
Ещё хуже, что кое-кто из вас испытал даже отвращение от того, что рассказ про великое произведение классической русской литературы стилистически не соответствует задаче — сбивается на публицистику, на плоские фривольные шутки; а кое-кто уверен, будто всё написано вовсе не ради «Онегина», а лишь для демонстрации эрудиции: мол, автор хочет показать, что он шибко умный. Вот уж нет! Понятия не имею, кто такие сильфиды, фобласы, армиды. А уж когда Пушкин начинает перечислять прочитанные Онегиным книги — тут впору умереть от позора.
Из всей этой свалки автору довелось осилить Гиббона (здоровенный том) да кусочек Руссо и то с трудом. Остальных никого автор этих строк не читал, годами занятый подённой работой, дешёвым зубоскальством, щелкопёрством и проклятыми судами с ворами и негодяями, которые самым бесстыдным образом подают иски о своей чести и достоинстве, будто эти качества можно получить в суде как бесплатный протез в собесе. Но фальшивые зубы вставить можно, а ум и совесть — не вставишь. Хрен им, а не честь и достоинство.
Но пора к делу. Если вы до сих пор ничего не узнали, то не теряйте надежды. Авось…
XI. Любовь народа
— Река?
— Волга.
— Фрукт?
— Яблоко.
— Поэт?
— Пушкин.
Шаблон.
Мы — те же? Россия — та же? Нет, это иллюзия.
— Любовь народа к Пушкину безгранична!
— Простите, вы про какой народ говорите? Сегодняшний? Он совершенно иной, чем сто и сто пятьдесят лет назад. Несогласны? Будьте здоровы.
В «Онегине» есть совсем простые строки, ну очень простые, без латыни, без мифических дриад, без специфики этикета. Проще пареной репы. Помните?
Ни одного иностранного слова, никакой латыни. Но о ком это? Каких «нас» заметил старик Державин? Кто эти благословлённые? В Москве, в русской столице, на факультетах журналистики самого знаменитого и менее знаменитых университетов (МГУ, РГГУ, имени Шолохова, имени Грибоедова и т. д. и т. п.) студентам был предложен этот детский вопрос.
Пушкин — «Наше Всё», «Евгений Онегин» пройден в школе и у всех на устах, студенческая элита родной страны…
Сперва оказывается, что половина студентов (иногда больше, иногда чуть меньше) в жизни не читали и не слышали этих слов. Поясняешь: это «из Пушкина»; после чего студенты пишут на бумажках ответы (бумажки храню).
Ответов у студентов имеется невероятное множество. На первом месте, конечно, «лицеисты», на втором — всегда «декабристы» либо «поэты». Случаются редкие, уникальные ответы; например, кто-то назвал Александра II.
Но ведь есть логика (точнее: должна быть). Даже если вообразить, что Державин решил благословлять бунтовщиков, то сделал бы он это не сходя во гроб, а выйдя из. Старик умер в 1816‑м, а восстание случилось в 1825‑м. Та же история с благословением Александра II. Принц родился, когда старик Державин уже два года лежал в могиле.
Вот неполный список благословлённых Державиным по мнению студентов-гуманитариев:
лицеисты, декабристы, поэты, писатели, люди;
на экзамене (на вопрос «о ком?» некоторые отвечают «где»);
потомки, все последующие поколения, Державин (сам себя?), журналисты, нынешние поэты;
нынешние писатели, коллеги (чьи?), Пушкин и его друзья, пушкинская плеяда (?), Пушкин и Кюхля;
о времени, о власти, о русском народе, о гражданах, о товарищах по перу, о современниках (его), о царе, о нас;
новое поколение людей, которые мыслят не так, как все;
человек, не зависящий от медиа, мыслящие люди;
революционеры, публика, Годунов, деятели культуры, Путин (вероятно, шутка), публицисты, молодое поколение, авторы, общество, классицисты (?);
друзья-лицеисты, обычные люди без особого положения в обществе, жители России, писатели в полном смысле этого слова, христиане, русские…
Один ответ приведу в кавычках как особо своеобразный: «советный Аристотел».
Отдельно про родной ГИТИС, IV курс. Из 17 студентов семеро слышали «Старик Державин…», десять — никогда.
А как правильно? Ответ (так и хочется сказать «русским языком») написан открытым текстом в Восьмой главе.
Александр Минкин – автор «Писем президенту» – на самом деле театральный критик. «Нежная душа» – книга о театре, драме, русском языке и русской душе. Посмотрев три тысячи спектаклей, начнешь, пожалуй, разбираться, что к чему: Любимов, Погребничко, Стуруа, Някрошюс, Юрский, Штайн, Гинкас, Яновская, Михалков-Кончаловский, Додин, Соловьев, Захаров, Панфилов, Трушкин, Фоменко…
Первые тиражи книги «Письма президенту» разошлись мгновенно. Вы держите в руках издание третье, дополненное новыми письмами.В одном из сотен тысяч откликов было сформулировано: «Читаешь „Письма президенту“ – чувствуешь себя смелым. Обсуждаешь с друзьями – чувствуешь себя храбрецом. Даришь знакомым – борец за свободу». Эта книга – как наша жизнь. В ней много смешного и горького. Но так устроен мир: чем тяжелее испытания, тем крепче дух. Кажется, будто «Письма президенту» – о наших невзгодах. Но как ни странно, они о преодолении невзгод.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Письма президентам» – это последние месяцы президентства Путина и первые два года Медведева. Система власти потребовала обращаться к адресату не совсем обычно: иногда «г-да президенты», иногда «г-н тандем».Автор жестко говорит о наших проблемах прямо в глаза верховной власти – с тем юмором, который так нравится читателям и так не нравится адресатам.В книгу включены статья «Мемуары Ельцина», показывающая истоки сегодняшней системы, и сенсационное исследование «Под властью маньяков» – о влиянии телевидения на людей и на детей.
Данная книга — итог многолетних исследований, предпринятых автором в области русской мифологии. Работа выполнена на стыке различных дисциплин: фольклористики, литературоведения, лингвистики, этнографии, искусствознания, истории, с привлечением мифологических аспектов народной ботаники, медицины, географии. Обнаруживая типологические параллели, автор широко привлекает мифологемы, сформировавшиеся в традициях других народов мира. Посредством комплексного анализа раскрываются истоки и полисемантизм образов, выявленных в быличках, бывальщинах, легендах, поверьях, в произведениях других жанров и разновидностей фольклора, не только вербального, но и изобразительного.
На знаменитом русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа близ Парижа упокоились священники и царедворцы, бывшие министры и красавицы-балерины, великие князья и террористы, художники и белые генералы, прославленные герои войн и агенты ГПУ, фрейлины двора и портнихи, звезды кино и режиссеры театра, бывшие закадычные друзья и смертельные враги… Одни из них встретили приход XX века в расцвете своей русской славы, другие тогда еще не родились на свет. Дмитрий Мережковский, Зинаида Гиппиус, Иван Бунин, Матильда Кшесинская, Шереметевы и Юсуповы, генерал Кутепов, отец Сергий Булгаков, Алексей Ремизов, Тэффи, Борис Зайцев, Серж Лифарь, Зинаида Серебрякова, Александр Галич, Андрей Тарковский, Владимир Максимов, Зинаида Шаховская, Рудольф Нуриев… Судьба свела их вместе под березами этого островка ушедшей России во Франции, на погосте минувшего века.
Данная книга является первым комплексным научным исследованием в области карельской мифологии. На основе мифологических рассказов и верований, а так же заговоров, эпических песен, паремий и других фольклорных жанров, комплексно представлена картина архаичного мировосприятия карелов. Рассматриваются образы Кегри, Сюндю и Крещенской бабы, персонажей, связанных с календарной обрядностью. Анализируется мифологическая проза о духах-хозяевах двух природных стихий – леса и воды и некоторые обряды, связанные с ними.
Эта книга – воспоминания знаменитого французского дизайнера Эльзы Скиапарелли. Имя ее прозвучало на весь мир, ознаменовав целую эпоху в моде. Полная приключений жизнь Скиап, как она себя называла, вплетается в историю высокой моды, в ее творчестве соединились классицизм, эксцентричность и остроумие. Каждая ее коллекция производила сенсацию, для нее не существовало ничего невозможного. Она первая создала бутик и заложила основы того, что в будущем будет именоваться prèt-á-porter. Эта книга – такое же творение Эльзы, как и ее модели, – отмечена знаком «Скиап», как все, что она делала.
Наркотики. «Искусственный рай»? Так говорил о наркотиках Де Куинси, так считали Бодлер, Верлен, Эдгар По… Идеальное средство «расширения сознания»? На этом стояли Карлос Кастанеда, Тимоти Лири, культура битников и хиппи… Кайф «продвинутых» людей? Так полагали рок-музыканты – от Сида Вишеса до Курта Кобейна… Практически все они умерли именно от наркотиков – или «под наркотиками».Перед вами – книга о наркотиках. Об истории их употребления. О том, как именно они изменяют организм человека. Об их многочисленных разновидностях – от самых «легких» до самых «тяжелых».
Выдающийся деятель советского театра Б. А. Покровский рассказывает на страницах книги об особенностях профессии режиссера в оперном театре, об известных мастерах оперной сцены. Автор делится раздумьями о развитии искусства музыкального театра, о принципах новаторства на оперной сцене, о самой природе творчества в оперном театре.