Немой набат - [12]

Подлевский намеренно не обзаводился фирменным брендом, выступая исключительно в личном качестве. Персонал имел лишь технический, зарплату выдавал в конвертах. В дешевый арендный кабинет за непрестижной Семеновской заставой клиентов не приглашал.

Это был своеобразный, если не сказать, странноватый человек. По размаху дел и знакомств мог содержать солидную консалтинговую фирму, объемом личного капитала был вровень со многими из тех, кого обслуживал: блатная жизнь дешевой не бывает. Но предпочитал играть роль фривольного любителя кружевных труселей с бахромой и девок-макияжниц, за которой просматривался жесткий, пунктуальный одиночка с таинственными и влиятельными связями. В нужных случаях он умел промолчать, чтобы потом его хорошо услышали, а иногда умудрялся незаметно исчезнуть, чтобы все обратили внимание на его отсутствие.

Помимо деловых качеств, он славился безграничной преданностью общему делу, чем и добился приглашения в «Дом свиданий», где получил возможность излагать свои густые предпочтения.

В период пионерного освоения Рублевки, когда нувориши бешено швыряли шальные деньги на сооружение кичливых «родовых замков», Подлевский со свойственной ему самоиронией считал себя начинающим сбытчиком гашиша с двумя граммами на кармане и даже не задумывался о суете на рублевской ярмарке тщеславия. Но спустя четверть века слава Рублевки померкла, и он по старой памяти, щекотавшей эмоции, возмечтал приобрести здесь стрёмный особнячок. Однако в последний момент здраво убоялся, как бы не оказаться в числе ревнителей не по разуму, и отказался от этой идеи. Подмосковные сиятельные пажити он уподобил ритуальному мексиканскому Акапулько, где селят экс-президентов. Резервация для бывших, изнаночный пир.

Но ездил Аркадий в переуплотненную Рублевку с удовольствием. Каменные джунгли причудливых четырехметровых заборов в Жуковках, контрольно-пропускные посты, закрытая от посторонних глаз жизнь тешили самолюбие, отзывались хорошим настроением, потому что Подлевский въезжал теперь сюда желанным гостем. А хорошее настроение продувало свежим ветром мозги, готовя их к четкой работе, что, по его опыту, обещало искрометные сюрпризы.

Сбор был назначен на четыре часа, и ровно в три шофер на скромном разъездном «ниссане» уже ожидал Подлевского у домашнего подъезда на Басманной. Аркадий не любил беседовать с чужими водилами и сосредоточился на предстоящем раунде, который, по его прикидкам, будет связан с новой политической ситуацией.

Домчали ровно за час, шофер пультом раздвинул высокие глухие ворота и остановился около группы людей, топтавшихся на стриженой лужайке, по которой бродили белые и черные барашки — разумеется, муляжные, гипсовые. Двухэтажная, в сером мраморе, кое-где с резцовым декором, вилла Ильи Стефановича производила солидное впечатление, хотя не входила в число жуковских изысков. Ее отличали кованые узкие балкончики на окнах — милый маленький Парижик. Настоящим украшением усадьбы было одноэтажное рубленое строение в сторонке, которое Илья Стефанович окрестил Домом свиданий. Это «заведение», с большим камином, огромными немецкими резными шкафами вдоль стен, стилизованными бочками для винных припасов, с длинным узким обеденным столом примерно на тридцать персон, и считалось «Домом свиданий». Именно здесь правдюки, как шутливо именовал гостей Илья Стефанович, вели мозговые штурмы. Не исключено, в этой уютной обстановке собирались иные люди и совсем по иным поводам. Однако для Подлевского это святилище не было просто адресным обозначением места встречи, оно несло в себе некий смысловой подтекст, конспирируя фривольным названием суть того, что происходило здесь, когда в доверенном кругу собеседники расчехлялись, реплики и мнения шли нараспашку, а порой «с плеча», круша привычные догмы вдоль, поперек, вдребезги и пополам.

Стол был накрыт не слишком изысканно, однако добротно для умеренного насыщения, поскольку многие из гостей не успели пообедать. И Илья Стефанович, сидевший в голове, спиной к камину, после нескольких реплик, связанных с разъяснением чьего-то отсутствия по уважительным причинам, без раскачки перешел к делу:

— Собсно говоря, тема ясна: после санкционной атаки амеров на Россию ситуация меняется. Уже начались бурные вербальные словоизвержения при явном запоре мысли. Особенно много чепухи струит антинаша публика — ну что взять с ветеранов Куликовской битвы! Долбят словно обкуренные диджеи. Поэтому, предвосхищая обсуждение, хочу сформулировать конечную цель: да, Россия обязана реагировать, как у нас принято, асимметрично ответить на грубый выпад Вашингтона. Властвующее сословие не вправе публично встать перед Штатами в коленно-локтевую позицию. Но!.. Господа, мы ни на секунду не можем терять из виду главное: при любой ситуации отношения с США надо сохранить на зрелом уровне. Здесь вам не тут! — играя смычком интонации, повысил голос. — Скажу напролом: важно не допустить сворачивания противостояния в области мягкой силы!

Произнеся эту тираду, Илья Стефанович слегка улыбнулся правым уголком рта, что должно было означать всеобщее понимание хода его мыслей, без расшифровки. Потом добавил: