Немножко чокнутая - [59]

— Ш-ш-ш, — говорю я, когда Амелия начинает хихикать.

— А не Амелию ли я слышу? — говорит он вполголоса, а его шаги приближаются. — Хм, я вижу, что-то торчит под одеялом. — Он рычит, как зверь, и мы с Амелией падаем вниз под тяжестью веса. Нас хорошенько прижали к полу, и мы безудержно смеемся, когда с нас срывают одеяло. — Нашел, — он начинает кусать Амелию за шею, а она кричит и извивается под ним, перед тем как с визгом убежать.

Лукас с улыбкой смотрит на меня и поднимает на ноги.

— Моя очередь! — кричит Амелия и начинает отсчет. — Семь… Три… Четыре… Один… Десять!

— Черт возьми, — шиплю я и тяну его за кровать, мы ложимся возле кровати на мягком коврике. — Шшш, — ворчу я, пока он тихо хохочет.

Он так близко, я чувствую его дыхание на своей щеке и запах мяты от его зубной пасты.

— Где вы? — говорит Амелия и ищет в гардеробе, затем в ванной и выходит из комнаты.

— Я мастер в этой игре, — хихикаю я и поворачиваю свою голову к Лукасу. Он смотрит прямо на меня, его глаза горят зеленым, брови нахмурены. Я узнаю этот взгляд, Джеймс так смотрит прежде… О боже, нет! — Ты в порядке? — спрашиваю я шепотом.

Он сглатывает, и я смотрю широко открытыми глазами, когда он придвигается, его взгляд мечется между моими глазами и губами. Затем мягкие губы касаются моих, а рука сжимает мои бедра, он перекатывает меня на спину, нависает надо мной, его щетина царапает мою щеку, а язык пытается приоткрыть мой «слишком шокированный, чтобы двигаться» рот.

— Черт возьми, Лукас! — возмущенно кричу я и сталкиваю его с себя, при этом, не отвечая на поцелуй, стоит добавить, что я горжусь собой.

Он со стуком скатывается с меня. Я быстро вскакиваю на ноги, тяжело дыша от шока или гнева, не знаю. Не могу поверить в то, что произошло.

— Черт, Майя, прости меня, — говорит он и выглядит униженным.

Я отхожу от него прямо к Амелии, чтобы она нашла меня. На ее лице отпечатывается расстройство, когда я влетаю в комнату и хватаю сумку. Бедная малышка, мне надо успокоиться, пока я не расстроила ее.

— Майя, — говорит Лукас, спотыкаясь о табуретку для ног, пытаясь догнать меня, и это было бы смешно, если бы я не была так взбешена. Он кладет руку на дверь прежде, чем я успеваю открыть ее. — Майя, прости.

— Зачем надо было все усложнять? — выплевываю я и вздрагиваю, когда слышу всхлипы Амелии.

Она никогда не видела меня злой, мне говорили, что я могу убить взглядом. Я присаживаюсь вниз и притягиваю ее в объятия.

— Эй, малышка, сделай мне одолжение и пойди поиграй. Нам с твоим папочкой надо кое-что обсудить.

— Ты сердишься на меня?

Я улыбаюсь и отрицательно качаю головой:

— Нет, конечно, нет. Ты моя самая любимая девочка во всем мире. Но я зла на твоего папу. Так что иди поиграй, хорошо? И чтобы ни случилось — ни я, ни твой папа не злимся на тебя. Договорились?

— Да, — говорит она и показывает язык папе, прежде чем топает в комнату.

— Майя, я… — он тянется вперед, чтобы взять мою руку, но я убираю ее. — Мне так жаль. Я не знаю, что на меня нашло.

— Серьезно? — насмехаюсь я и указываю на выпирающую эрекцию в его боксерах.

Весьма впечатляющая эрекция.

Заткнись, либидо. И отвечаю на твой вопрос… нет, я не скучала по тебе.

— Черт, — он ворчит и косится через плечо, очевидно, беспокоится за Амелию. — Майя… ты ненавидишь меня?

— Немного, — ворчу я и тру глаза. — Разве я давала какой-то знак, говоря… Эй, я хочу изменить мужу с его возможным братом? Я знаю, что люблю флиртовать и говорю все, что приходит на ум; и да — у тебя невероятное тело, и я разглядывала тебя чуть ранее, но я всего лишь человек; и я отказала тебе не потому, что ты недостаточно хорош, а потому, что я замужем, и по каким-то гребаным причинам люблю своего мужа. И я никогда не раню его таким образом, — я снова смотрю на его боксеры. Затем поднимаю взгляд к его расширенным от ужаса глазам. — И е, это действительно отвлекает, мне лучше уйти.

Я пытаюсь нажать на дверную ручку и делаю глубокий вдох, когда Лукас не отпускает дверь. Я бьюсь головой о дверь пару раз, пока Лукас не хватает меня за плечи, чтобы остановить.

— Закончила?

Я киваю, игнорируя боль в голове.

— Угу.

— Майя, прекрати анализировать, что ты сделала неправильно, — он присаживается немного, чтобы взглянуть в мои глаза. Его глаза наполнены сожалением, и это немного меня смягчает. — Ты не сделала ничего плохого. Это моя вина, я мужчина. Ты чертовски прекрасна, и ты удивительный человек. Я просто видел, как ты лежала там, я чувствовал твой запах, черт, твой прекрасный запах. И это опьянило меня. Твоя грудь двигалась с каждым вздохом, и я был заворожен, я забыл, кто ты, и где мы были, на мгновение. Прости.

Я успокаиваюсь.

— Хорошо. Только не делай так больше. Потому что я правда хочу, чтобы мы были друзьями и, надеюсь, семьей. И во время семейных сборищ будет немного неловко. Поэтому больше так не делай.

Он кивает, улыбается мне, притягивает к своей груди и целует меня в лоб.

— Мне очень жаль, — его штучка дергается возле моего бедра, и он напрягается. Я хихикаю, когда он краснеет и отпускает меня, чтобы прикрыться между ног. — Мне нужен холодный душ.

— Я должна идти, — говорю я, пытаясь подавить хохот. — Я не хотела бы быть мужчиной.