Немножко чокнутая - [44]

— Ты такая странная, — смеется Джейкоб. — Я очень постараюсь приехать.

Я касаюсь его руки.

— Не переживай, если не сможешь. Мы пришлем тебе фотки.

Он закатывает глаза. Почему все так делают, когда я что-то говорю? Я знаю, что я — нечто, но, правда, я удивлена, что все мои близкие не лишились глаз от постоянного закатывания.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

— Все хорошо? — спрашивает Джеймс, когда они с Сильвией заходят в палату. Они наблюдают, как мы заканчиваем смеяться над шутками. Мари все-таки рассмешила меня, это, конечно, на данный момент не очень приятно, но я лучше буду смеяться сквозь боль, чем плакать из-за боли. — Ты выглядишь счастливой.

— Да, Мари просто рассказывала нам о своей последней выходке, — говорю я и вытираю глаза. — Ты побрился.

— Я выглядел как дровосек.

— Ты выглядел очень сексуально.

Сильвия машет рукой.

— Мама в комнате. В самом-то деле.

— Итак, ты разузнал у врача, когда нам можно будет трахаться? — добавляю я для дополнительного эффекта грубости.

Сильвия кладет руки на свои уши и напевает:

— Ла-ла-ла-ла-ла-ла.

А Мари хохочет как ведьма.

— Только ты можешь сейчас думать о сексе, — фыркает он и толкает Джейкоба, который так сильно ржет, что не может вымолвить ни слова.

— Теперь я точно не разговариваю с тобой, — ворчит Джеймс и прячет свое лицо в мою шею. — Прости, мам.

— Она закончила? — спрашивает Сильвия и убирает руки от ушей.

— И затем он сказал: четыре пальца? Ты с ума сошла? К тридцати у тебя там будет огромная дыра, — говорю я с притворным ужасом, продолжая несуществующий разговор… — И тогда я сказала…

— Ла-ла-ла-ла-ла-ла, — Сильвия снова закрывает уши руками, а Мари и Джейкоб начинают так сильно смеяться, что Джейкоб даже падает со стула. Тело Джеймса сотрясается в беззвучном смехе, а его теплое дыхание щекочет мою шею.

— Огромная дыра… — глоток воздуха. — К тридцати… — Джейкоб тяжело дышит, садясь обратно на стул. — Господи, Джеймс, как ты справляешься с ней?

Джеймс целует меня в щеку.

— Когда она рядом, мне никогда не бывает скучно.

Я пытаюсь тайно нажать на кнопку с морфием, но они все видят это.

— Извините, просто начинает болеть.

— Я пойду, чтобы ты могла отдохнуть. — Джейкоб улыбается и встает со стула. Он пожимает руку Джеймсу. — Кого-нибудь подвезти?

— Нет, я на машине. По пути подброшу Сильвию домой. — Мари улыбается ему и обнимает.

Он целует мою руку и подмигивает.

— Уверен, ты скоро поправишься.

Я киваю и сжимаю его теплые пальцы.

— Спасибо большое, что пришел, Джейкоб. Скоро увидимся.

Я прощаюсь с ними и поудобнее устраиваюсь на кровати. Джеймс остается, и я замечаю, что в углу стоит кровать, на которой он, вероятно, спал. У меня отлегло от сердца, когда я узнала, что он не спит на том жутком кресле.

— Я отключусь через минуту, малыш, — тихо говорю я, поглаживая его по волосам. — Тебе тоже нужно отдохнуть.

Когда я просыпаюсь, Джеймса нигде нет. Зато есть женщина индийской внешности — мой новый врач, я так полагаю.

— Здравствуйте, миссис Фриман. Как вы себя чувствуете?

Я нажимаю кнопку, чтобы приподнять кровать и сесть.

— Со мной все в порядке. А еще мне нужно кое о чем вас попросить.

Она смотрит на меня поверх своей папки.

— О чем, дорогая?

Я указываю на левую руку и говорю:

— Мой имплантат. Он у меня уже почти три года. И его нужно убрать. Я собиралась на прием на следующей неделе.

Она улыбается и кивает.

— Я попрошу, чтобы врач зашел и вынул имплантат. Вы собираетесь завести ребенка?

Я качаю головой.

— О, нет, определенно, нет. Не в ближайшие десять лет. Я хочу заменить его на что-то другое: таблетки или инъекции. Хотя, если честно, я не уверена, что с моей памятью смогу помнить про таблетки.

— Ох, понятно, — улыбается она. — Приятно видеть, что у молодой девушки есть голова на плечах.

— Так я и говорю, но мой муж хочет ребенка. Такое ощущение, будто он — женщина в отношениях, — хихикаю я, а она смеется со мной. — Спасибо, доктор..? — я жду, когда она назовет свое имя.

— Я прошу прощения, — она шлепает себя по лбу. — Зовите меня Амелия. Если вам что-нибудь будет нужно, то просто нажмите эту кнопку. И я сразу появлюсь.

— Спасибо, — я улыбаюсь, и она машет перед уходом.

Я беру свой телефон, который заряжается на столе возле меня.

Майя: Где ты, сученок? Я голодна, хочу пить, а мой муж-раб куда-то провалился.

Джеймс: Я уже подхожу, принцесса. И кого ты называешь «сученок»? Сучка.

Майя: Прости, что ты там вякнул? Я была слишком занята, думая, какой же ты сученок, что не обратила внимания на остальное сообщение.

Джеймс: Не смешно…

Майя: Боль от смеха в правом боку не согласна.

Дверь открывается и Джеймс, чисто выбритый, одетый в светло-голубые джинсы и белую рубашку, заходит в палату. Его темные волосы зачесаны назад, и он пахнет божественно. Моим любимым лосьоном после бритья.

— О е, как ты можешь приходить в таком виде, когда я так ужасно больна.

Его глаза расширяются, и он осматривает себя.

— Что? Я выгляжу глупо?

Я щурюсь от его идиотизма.

— Дорогой, ты выглядишь чертовски привлекательно. Господи, я бы о ала тебя, даже если бы ты был наряжен в барахло. Ням. Когда нам можно заниматься сексом?

— Когда тебе станет лучше.

— Эй, я думаю, — говорю я, чтобы сменить тему. — Я хочу сделать татуировку на шраме, когда все заживет после операции. Что думаешь?