Немного ненависти - [44]

– …часто идут рука об руку, – закончила Савин, краем глаза заметив, что он улыбается.

Не многие вещи приносили ей такое же удовлетворение, как вызвать улыбку на лице архилектора. Кроме нее и ее матери, это не удавалось больше никому.

– Я посмотрю, не удастся ли немного занять, чтобы расширить мои владения в тамошних рудниках. – Она и сама с трудом сдерживалась, чтобы не заулыбаться во весь рот. – «Валинт и Балк» предлагают отличные расценки…

– Прекрати! – рявкнул ее отец с такой мучительной гримасой, что она ощутила легкое чувство вины. – Даже не шути об этом, Савин! «Валинт и Балк» – стервятники, паразиты, пиявки! Стоит им присосаться, и ты от них уже не освободишься. Они не успокоятся, пока не завладеют солнцем и не начнут брать со всего мира проценты за то, что оно встает по утрам. Пообещай мне, что никогда не возьмешь ни крупицы у этих мерзавцев!

– Обещаю. Я буду держаться от них подальше.

Впрочем, это было не так-то просто. Жадные щупальца этого банкирского дома, словно корявые корни старой ивы, оплетали практически все, с чем ей доводилось сталкиваться.

– Вообще-то там осталось не так уж и много. Я уже завладела контрольным пакетом акций оружейной мастерской в Остенгорме по такой цене, что ты просто не поверишь.

– Оружие – всегда удачное капиталовложение, – одобрил архилектор, глядя, как она отбивает клинок Горста своим.

– Мне говорят, что будущее за этими огненными трубками. Этими «пушками».

– В Стирии мы получили с ними неоднозначные результаты.

– Однако их делают все меньше размером, более портативными и более мощными. – Она ловко обошла вялый выпад Горста. – А сейчас для них разработали еще и взрывающиеся ядра.

– Во взрывы тоже всегда стоит вкладывать деньги.

– Особенно если мне удастся заключить пару контрактов с королевской гвардией.

– Даже так? Ты знаешь кого-нибудь влиятельного?

– Так вышло, что я устраиваю званый вечер для Азиль дан Рот и нескольких других жен военных. Ее муж, кажется, недавно был назначен главным смотрителем королевского арсенала.

– Как удачно, – иронически отозвался ее отец.

Следующий выпад Горста был настолько слабым, что это было даже оскорбительно.

– Эй, я тоже не стеклянная! – сказала ему Савин, раздраженно отмахиваясь от кончика его клинка. – Нападай по-настоящему.

В конце концов, она фехтовала всю жизнь. Девчонкой она мечтала переодеться мужчиной и победить на турнире, а потом стащить с себя капюшон – и предъявить восторженной толпе золотые локоны. Потом в моду вошли парики, и локоны были сбриты. Честно говоря, они все равно не были особенно привлекательными, скорее коричневыми, чем золотыми. А затем она узнала, что мужчины никогда не рукоплещут женщинам, которые их побеждают в их собственных играх. Так что Савин оставила фехтовальный круг носителям членов и решила вести счет своим победам в банке.

Она отбила две атаки, которые были не намного сильнее прежних, и на этот раз, ловко обойдя последовавший за ними ленивый рубящий удар, пихнула Горста гардой короткого клинка.

– Мало того, что ты говоришь как женщина, ты еще и дерешься так же?

У Горста едва заметно дрогнул глаз.

– Ого! – воскликнул ее отец. – Очко в пользу леди.

– Я хочу знать, каково это – когда на тебя нападает опасный человек, нападает по-настоящему. Иначе в чем смысл?

Савин снова встала в позицию, уверенная в своей стойке, уверенная в своей хватке на рукояти клинка, уверенная в своих способностях.

Горст взглянул на архилектора. Тот задумчиво сжал губы, потом еле заметно двинул плечом:

– Что же, ей надо когда-то учиться. – В его лице появилась жесткость, которой Савин прежде не видела. – Поучи ее.

Было какое-то едва заметное отличие в том, как Горст встал на свою отметку, как подвигал ногой, плотнее упирая ее в поскрипывающие половицы, как повращал могучими плечами и ухватился за свой иззубренный клинок. На его плоском лице практически не отражались эмоции, но ощущение было такое, словно в нем приоткрылась некая дверь, и в щелку Савин увидела запертое внутри чудовище.

Легко улыбаться при виде быка, если знаешь, что он надежно прикован. Когда внезапно осознаёшь, что цепи нет, а его рога направлены на тебя и копыто роет землю, представление о быке радикально меняется.

Савин приоткрыла рот, собираясь сказать: «Подожди!»

– Начинай.

Она была готова к его силе. Стремительность Горста – вот что стало для нее неожиданностью. Не успела она даже выдохнуть, как он оказался рядом. Широко раскрытыми глазами Савин увидела опускающийся на нее длинный клинок, и у нее едва хватило присутствия духа, чтобы отшагнуть в сторону, подняв свой короткий, чтобы парировать удар.

…Как выяснилось, она все же не была готова к его силе. Удар оказался таким мощным, что у нее онемела вся рука от кончиков пальцев до плеча, а зубы застучали друг о друга. Ахнув, Савин отшатнулась назад, но навстречу уже двигался короткий клинок Горста. Еще удар – и ее длинный клинок вылетел из бесчувственных пальцев и покатился по половицам. Савин принялась вслепую тыкать коротким, позабыв все свое обучение и приемы. Взблеск металла…

Длинный клинок противника хлестнул по ее фехтовальной куртке, выбив из легких весь воздух в одном сиплом, жгучем выдохе. Едва удержавшись на ногах, Савин пошатнулась. Мгновением позже в ее корпус впечаталось плечо Горста. Ее голова резко мотнулась вперед, лицо с хрустом во что-то врезалось – возможно, в его твердую макушку.