НеМИФический класс - [52]

Я махнул рукой на эксперимент и спрятал лицо в ладонях.

В чем же моя ошибка? Что сделано не так? Я прокручивал в памяти события минувшего дня, но не мог вспомнить ничего такого, что хотя бы отдаленно напоминало критику или оскорбление в чей-то адрес. В течение долгих лет мне довелось жить бок о бок с извергом, и я думал, что знаю тот порог терпения, который в случае с Аазом главным образом был связан с моей глупостью. Мой друг спокойно относился к тому, что порой я допускал оплошность по наивности. Но стоило мне сглупить по-настоящему, как Ааз был готов сделать из меня лепешку за то, что я действовал сгоряча, не подумав как следует.

Но ведь всю дорогу из Хумулюса я размышлял о том, как нам лучше поделить вознаграждение. Неужели предложение запоздало? Может, следовало поделить деньги гораздо раньше? Или ученики посчитали, что вышло слишком мало? Вдруг они рассчитывали на более крупную долю? И вот теперь из принципа отказываются взять то, что им досталось…

Я уже как-то раз попадал в подобную ситуацию на Извре, когда, сам того не подозревая, обидел своего друга по имени Эдвик, предложив ему за оказанные услуги деньги – вместо того, чтобы подарить что-то в знак благодарности, как равный равному. Тогда мне пришлось долго заглаживать оплошность, в результате чего я угодил в новые неприятности и даже был навсегда выдворен из того измерения – как персона нон грата.

Вот и сейчас та же история, мелькнула горькая мысль. Пускай я их наставник, но учтивость все-таки должна быть взаимной.

Я дал себе слово, что в будущем буду проявлять большую осмотрительность в общении со своими учениками.

ГЛАВА 14

Кто-нибудь доволен?

Дж. Буш

– …что-то вроде этого, – пояснил Трутень в восьмой раз, указывая на беговую дорожку с препятствиями, которую он соорудил на заднем дворе из подручных материалов – нескольких горшков, кочережек, стопок книг и камней. – Вы приготовились идти по абсолютно гладкой поверхности. Надо сосредоточиться и внушить себе: «Я не споткнусь». Ну как, дошло? «Я не споткнусь!». – Экс-капрал улыбнулся. – Ты не споткнешься. Только скажешь – «Спу!». В этом вся фишка техники «неспотыкач».

– Все ясно, – ответила Джинетта, разглядывая свои ногти. Она сняла с края кутикулы чешуйку, после чего провела кончиками пальцев по блузке. – Собственно говоря, я все отлично поняла с первого раза, когда ты только-только мне все объяснил. И понимала всякий раз, когда ты объяснял заново. Видимо, это упражнение для новичков.

Трутень покраснел.

– Зато как оно пригодилось нам на Хумулюсе! – заметил Толк.

– Разумеется, на собак такое производит впечатление!

– А ты попробуй сама, – предложил Трутень предельно вежливым тоном. Я мысленно присудил ему сто очков за самообладание. Было заметно, что Джинетта изо всех сил старается вывести его из себя. – Если понадобится, я помогу.

– От этого пользы, как от мушиной лапки на банкете, – возразила Джинетта.

– Вот уж не знал, что изверги питаются мухами, – парировал Трутень. Джинетта моментально ощерилась. Что ж, пока экс-капрал ведет с явным преимуществом.

У Толка с Полони дела обстояли ничуть не лучше. Извергиня упорно отказывалась идти на сотрудничество, хотя до этого во всеуслышание заявила, что намерена работать в паре с Мелвином. Но и человекопес был отнюдь не в восторге от своей напарницы.

Или работаете в паре, или можете отправляться по домам, сказал я им.

– Откуда мне знать, какой из нее преподаватель? – спросил Толк.

– А мне откуда знать, понимаешь ты, о чем я говорю, или вовсе нет? – скривилась Полони.

Примерно с полчаса они сидели, улыбаясь друг другу, после чего человекопес принялся разъяснять технику исцеления. Как бы от нечего делать Полони постепенно начала прислушиваться, хотя и придиралась к каждому слову.

– Ты хочешь сказать – следует закрыть рану? – спросила она. – Запечатать порез – все равно, что чем-то его сверху прикрыть.

– Я, черт побери, восемь лет ходил в подмастерьях, чтобы усвоить: дела куда важнее слов, – прорычал Толк.

– Профессор Магаффин заставил бы тебя за такие речи вымыть рот с мылом, – хмыкнула Полони.

– Обожаю хорошее, душистое мыло!

– Урод!

– Извращенка!

Я не стал вмешиваться, надеясь, что эти двое все-таки найдут общий язык. Впрочем… ох, вряд ли, вряд ли. На лицах обоих учеников застыло ледяное выражение, и все мои старания расположить их друг к другу казались тщетными.

Мелвин и Фризия сначала вяло переругивались по поводу вихревого заклинания, а потом вообще перешли на крик и теперь орали друг на друга с противоположных концов двора. А все началось с небольших разногласий, касающихся магических методик. Если я правильно понял, один из жестов Мелвина показался извергине непристойным. Вот уж не знал, что у таких милых и крошечных существ имеется символическое обозначение секса.

В общем, я был сыт по горло, целую ночь провел без сна, стараясь вновь наладить добрые отношения между учениками, и теперь меня хватало лишь на то, чтобы наблюдать со стороны и не вмешиваться. Время от времени я подходил то к одним, то к другим, давал наставления или пытался замять очередную ссору, возникшую из-за какой-то мелочи, но в основном сидел в тени, потягивая из стакана вино. Я нарочно не стал брать с собой бутылку. Слишком велик был соблазн – вдруг не выдержу и от отчаяния напьюсь в стельку. Я намекнул своим подопечным, что мне хотелось бы знать, отчего они в считанные доли секунды из товарищей по команде превратились в лютых врагов, но все ученики делали вид, будто не понимают, о чем вообще идет речь.