Немеренные версты (записки комдива) - [33]

Успех боя за Никольское во многом объяснялся внезапностью нападения. После того как подразделения полка ворвались в село, гитлеровцы попытались оказать сопротивление, но момент для такого сопротивления был упущен. Сильный огонь открыли лишь находившиеся в селе четыре танка. Однако два из них сразу же были выведены из строя огнем полковой артиллерии.

Не удалось фашистским захватчикам в полной мере использовать против наступающих и свою артиллерию, так как некоторые их артрасчеты были уничтожены на огневых позициях.

В одном из сельских переулков стрелковому подразделению преградил путь пулемет противника, установленный в кирпичном доме. Выбить его оттуда ответным огнем оказалось трудно. Выручило отделение сержанта Жунусова. Вместе со своими бойцами Жунусов, пользуясь темнотой, пробрался к дому. В жаркой рукопашной схватке пулеметный расчет врага был уничтожен.

К полудню все закончилось. Остатки Никольского гарнизона противника после отчаянного сопротивления на улицах села стали поспешно отходить за околицу. Там гитлеровцев встретили уничтожающим огнем оставленные в засаде подразделения батальона майора Концедалова. Небольшой группе вражеских артиллеристов удалось, правда, прорваться и уйти в Урицкое, но без пушек и пулеметов.

Трофеи и пленные

Никогда прежде наш полк не захватывал такого большого количества трофейного вооружения и боеприпасов, как в Никольском. Бывали случаи, брали десятка полтора винтовок, столько же коробок с патронами, несколько автоматов или ручных пулеметов. А тут — целый арсенал: 18 орудий, сотни ящиков со снарядами, два танка с боеприпасами, много автоматов, винтовок и патронов.

В Никольском, как выяснилось несколько позже, до самого последнего момента располагался штаб 162-го тяжелого артполка. Захваченные пушки принадлежали ему. В соседней деревне Ожога дислоцировался штаб 82-й немецкой пехотной дивизии. Его офицеры во главе с командиром дивизии генералом Беншем бежали лишь тогда, когда одна из рот батальона Швендика ворвалась в Ожогу. Правда, удрать Беншу не удалось.

К концу боя дали знать о себе соседи. Командир 47-го стрелкового полка подполковник И. И. Карташов передал, что, по данным полковой разведки, отдельные группы противника отходят из Борки и Плотки на Урицкое. Тут же отдал приказ закрыть путь отступающим.

В Никольское потянулись пленные. Два бойца, вооруженных автоматами, привели в село группу человек в сорок. Головы многих фрицев были повязаны женскими шерстяными платками. На некоторых сверх пилоток красовались отнятые у местных крестьян шапки. Поверх легких шинелей фашистские вояки напялили на себя всяческие дополнительные «обогреватели» — от старых стеганок до ватных одеял. В таком «наряде» они выглядели жалкой кучкой бродяг-разбойников.

Трудный бой

Командиры и бойцы полка хорошо понимали, что бой за Урицкое будет трудным по многим причинам. Прежде всего потому, что Урицкое — главный опорный пункт врага, прикрывавший с севера железнодорожный узел Касторное. Во-вторых, оставалось неизвестным, какой там гарнизон. Все прежние данные о нем за ночь, конечно же, устарели. С начала советского наступления немцы вполне могли пополнить Урицкий гарнизон за счет переброски свежих сил из Касторного. Несомненно, пополнился он также за счет вражеских солдат и офицеров, которым удалось вырваться из Никольского и других сел. Из штаба дивизии сообщили, что в Урицкое прорвались также остатки разгромленных частей Боркинского гарнизона. И все-таки Урицкое требовалось взять, не теряя ни часа времени.

Все три батальона полка вышли на исходные позиции для атаки на железнодорожный переезд Урицкое — Касторное. Первым развернулся на этом рубеже лыжный батальон Ивана Швендика. Ему была поставлена задача атаковать опорный пункт врага с юга.

К этому же времени комдив выделил в помощь полку лыжный батальон.

По рации доложил комдиву свое решение на взятие Урицкого. Комдив одобрил его и предупредил, что от полка потребуется быстрота действий, иначе противник может ускользнуть.

— Всю работу надо закончить к исходу дня, — сказал комдив. — Бойцы ведь не смыкают глаз вторые сутки.

Тут же я связался со своим соседом — командиром 321-го стрелкового полка подполковником Г. С. Волощенко и договорился о совместных действиях. Потом собрал командиров батальонов и уточнил с ними задачу на местности.

— Главное, товарищи, не выпустить гитлеровцев из Урицкого, не дать им возможности прорваться в сторону Касторного. Ну и, разумеется, не допустить подхода в Урицкое вражеских резервов.

…Бой за село начался во второй половине дня 27 января. В этот раз никакой внезапности нападения не получилось. Гитлеровцы подготовились к отражению атак и с первой же минуты начали оказывать отчаянное сопротивление. Несмотря на бешеный огонь противника, первому батальону полка все же удалось прорваться на северо-западную окраину Урицкого. Одновременно воины батальона наголову разгромили гитлеровцев, отходивших с переднего края своей обороны. Для отражения атак концедаловцев противник был вынужден перебросить часть своего гарнизона с юго-запада на северо-западную окраину. Начались уличные бои, сначала на окраинах, а затем и в центре села, где возвышалась церковь. Против батальона майора Белоуса гитлеровцы неоднократно предпринимали контратаки, пытаясь вырваться к дороге на Касторное, но безуспешно. Продвигаясь к центру Урицкого, батальон действовал в основном мелкими группами и одну за другой блокировал огневые точки врага. Тем же методом вели бой и воины других подразделений.