Немецкий Орден - [68]

Все это послужило причиной Тринадцатилетней войны, в ходе которой страна подверглась чудовищному разорению. Война завершилась в 1466 году Вторым Торуньским миром, по которому орден должен был уступить самую обширную и плодородную часть страны по обоим берегам Вислы, в том числе Данциг и Мариенбург. Ордену оставалась лишь будущая Восточная Пруссия. Столицей и резиденцией верховного магистра отныне стал Кёнигсберг. Утраченные части государства ордена были инкорпорированы Польской Короной как автономные области, ибо в Тринадцатилетней войне против ордена сражались не только прусские сословия, но и король Польский Владислав V. Впрочем, в ней участвовали не только рыцари ордена, с одной стороны, и прусские рыцари и Польша — с другой, но и множество наемников. Исход войны решал тот, кто мог платить наемникам высокое жалованье, и здесь преимущество было на стороне противников ордена, с их экономически развитыми городами, особенно Данцигом. Недаром к падению Мариенбурга, главной резиденции ордена, привела не успешная осада замка противником, что едва не случилось после битвы при Танненберге. Осажденный и в этот раз, Мариенбург пал потому, что орден отдал его в залог своим наемникам под невыплаченное жалованье, и, когда все сроки истекли, замок был продан.

Борьба прусских сословий с орденом в союзе с Польшей и последующая инкорпорация почти всей Пруссии в Польскую Корону виделась большинству историков XIX–XX веков предательством по отношению к нации. Ныне никто не будет возражать против неисторичности этого приговора. В данной войне противниками не были две нации. Впрочем, речь шла и не о борьбе сословий против ордена, и не о злоупотреблении правом сопротивления. Однако для Польши союз с прусскими сословиями объяснялся длившимся десятки и сотни лет противоборством Польши и Немецкого ордена. Борьба Польши с орденом и Второй Торуньский мир оправдывали былые притязания, о которых заявила Польша в XIV веке государству ордена и которые достигли кульминации на Констанцском соборе (см. с. 167), где выдвигалось требование упразднить государство ордена в Пруссии. Кое-кому из кульмской знати были на руку и тесные связи со знатью соседних польских регионов. Привилегии польских сословий вызывали желание обрести такие же привилегии и в Пруссии. Но, по сути, в Тринадцатилетней войне с породившим ее противоборством и ее итогом, Вторым Торуньским миром, мы имеем дело с типичным для Средневековья конфликтом между сословиями и сюзереном, что, впрочем, учитывая границы данного региона и тот факт, что сюзерен был не князем, а духовно-рыцарским орденом, имело свои особенности. Не стоит упрекать сословия в предательстве нации, равно как не стоит испытывать к ним сочувствие, порожденное современными представлениями о демократии. Сословия представляли для ордена, как и для любого сюзерена того времени, группу олигархов, богатых и властных лиц города и деревни. Впрочем, орден не раз использовал это в своих интересах. Бывало так, что орден объединялся с представителями низших слоев какого- либо города против правящей в нем олигархии, в которую входили представители выступавших против него сословий.

Прусскими противниками ордена были самые могучие подданные, которые скорее всего могли заявить о своей политической воле и заключить союз с другими. Поэтому они занимали преимущественно самые развитые регионы с крупными городами, где знать была сильна и где они могли моментально удовлетворить свои притязания. И потому уже упомянутый территориальный итог Торуньского мира не случаен. Орден должен был уступить наиболее развитые регионы, в которых сословия оказывали особенно упорное сопротивление.

Положение государства ордена в Пруссии после Второго Торуньского мира было неустойчивым. Он потерял не только большую, но и лучшую часть былых владений. К этому присовокуплялись и новые условия мира. Ордену пришлось не только возместить убытки региона, но и признать власть короля Польского над тем, чем орден еще владел. Он был обязан в оговоренных случаях оказывать военную помощь королю Польскому, а также изменить свою структуру. По Второму Торуньскому миру предусматривалось, что в будущем орден едва ли не на 50 % будет состоять из поляков.

Правда, такое условие противоречило основному закону ордена. Немецкий орден, как его называют ныне и как называли уже в XV веке, по уставу вовсе не был обязан принимать только немецких рыцарей. Однако на деле прием ненемцев, чему до конца XIV века было немало примеров, с тех пор почти прекратился. Пополнение Немецкого ордена польскими рыцарями существенно изменило бы положение, но до этого не дошло. Второй Торуньский мир не претворился в жизнь ни в этом отношении, ни, в общем, и в других, ибо Папа, чье согласие было необходимо, не ратифицировал Второй Торуньский мир. Впрочем, территориальные условия его реализовались и были действительны до самой секуляризации остатков государства ордена в 1525 году.

Государство ордена в Пруссии до этого года стремительно менялось, что повлекло упразднение структур, отличавших государство ордена от княжеских государств того времени. Если бы прусские сословия еще в первой половине XV века предпочли, чтобы их сюзереном был не орден, а князь, то есть верховный магистр (см. С. 168), то конституционные и социальные преобразования пошли бы именно в данном направлении. Поэтому можно считать, что целенаправленный процесс завершился секуляризацией 1525 года. В прусско-немецкой историографии нарушение права и удар по государству, которые преобразовали государство ордена в светское герцогство, представлены так: последний прусский верховный магистр не был ни преступником, ни авантюристом, но скорее движущей силой, если не всемирного духа, то, по крайней мере, естественного хода национальной истории. Однако верховный магистр, будущий герцог Альбрехт, таковым не был.