Немецкий детектив - [3]

— Господин директор рассказал мне слишком мало, — обратился он к Мелеру, как только за Шмидтом закрылась дверь.

Мелер оживился. Наконец-то он мог высказать свое мнение и показать, насколько внимательно следил за ходом допроса.

— С ошибкой в расчетах — финт. Мы можем это проверить. Что меня насторожило, так это спокойствие, с которым он отнесся к понесенному ущербу. Ведь за это ему должно здорово нагореть от начальства. Он директор филиала, следовательно, ему держать ответ. Я все время наблюдал за ним: его вовсе не интересует размер ущерба. А обычно для таких финансистов, как он, это самое главное.

Грауман глубоко затянулся, с наслаждением выпустил дым в стеклянную перегородку и задумчиво произнес:

— Почему именно во время налета Шмидт находился у этой Лангнер? Для включения сигнального устройства имеются только две кнопки: одна — у кассира, другая — у Шмидта.

— Почему вы не надавили на директора?

Грауман усмехнулся:

— Всему свое время. Мы еще прижмем его к стенке. Давай сюда эту Лангнер!

Мелер вышел и позвал девушку. Та испуганно вскочила с кресла, однако быстро взяла себя в руки и заторопилась в кабинет своего шефа.

Комиссар предложил фрейлейн Лангнер сесть и стал бесцеремонно ее разглядывать, отчего та слегка покраснела. На вид Грауман дал бы ей лет двадцать. Что-то дерзкое, вызывающее было в том, как она время от времени отбрасывала назад свои иссиня-черные волосы. По вскоре они опять спадали ей на лоб. Когда она опускала голову, волосы полностью скрывали густо накрашенные глаза.

Она слегка покачивала ногой, закинутой одна па другую. Юбка, видимо ненароком задравшаяся, плотно облегала ее бедра и ягодицы, и это отвлекало внимание комиссара. Он подумал, что хорошо бы развеяться, съездить куда-нибудь. В Италию или во Францию, а лучше в Испанию. Он был холостяком, но женщин не чурался.

— Вы разговаривали с шефом, когда грабитель вошел в помещение банка, — начал Грауман.

Фрейлейн Лангнер кивнула, волосы опять упали на ее лицо.

— О чем вы говорили?

— Он предлагал мне поужинать, а после посидеть в баре.

— Вы отказались?

— Естественно. У меня нет никаких причин, чтобы согласиться.

— Простите за бестактность, — сказал Грауман, — по по долгу службы мы иногда вынуждены задавать нескромные вопросы. — Он сделал паузу. — У вас есть… любовник?

Сквозь прозрачную перегородку фрейлейн Лангнер видела, как банковские служащие напряженно следили за нею. Грауман попросил ее отвернуться.

— У меня нет любовника. — Прочитав на лице Граумана сомнение, она добавила, что, во всяком случае, ни к кому не чувствует сильной привязанности; так, два-три знакомых, и все.

— А ваш шеф? — поинтересовался Грауман.

Фрейлейн Лангнер отрицательно покачала головой:

— Я не отвечаю ему взаимностью. Пока я не могу пожаловаться на него, он обращается со мной предупредительно. — Она торжествующе усмехнулась. — Но я-то вижу, как он напускается на других, например на фрейлейн Ханзен или на Депозитного кассира. — Она прищурилась. — Или сегодня утром — на кассира.

— Что у них произошло?

Фрейлейн Лангнер наклонилась к Грауману.

— Он доконал его! — прошептала она, словно опасаясь, что шеф может ее услышать. Затем взяла себя в руки и заговорила обычным голосом: — Я хотела сказать, что он собирался это сделать, но наш кассир не дался ему. Он захлопнул дверцу кабины перед самым носом старикана. Тогда старикан рванул дверцу и набросился па кассира, и шумел до тех пор, пока тот не вытолкал его. Затем появились клиенты, и они были вынуждены угомониться. После этого старикан зашел ко мне. Он был вне себя от ярости. Когда же поуспокоился, я спросила, из-за чего они не поладили. Тут он опять разошелся, запыхтел и сказал, что кассир слишком засиделся у него. Я поинтересовалась, уж не собирается ли он выставить его на улицу. Но он лишь улыбнулся, и это была недобрая улыбка.

— И сразу после этого он пригласил вас поужинать?

— Нет, сперва похвалил мою работу, а затем… — Она задумалась. — Затем появился полицейский. Тут вдруг Шмидт преобразился. Он повел себя со мной свободно и даже развязно, будто с него спало огромное напряжение. До этого он уже давно поглядывал па дверь, словно поджидал кого-то. Все утро он был какой-то рассеянный и нервозный. Видимо, поэтому и произошла эта ссора с кассиром. Так плох он еще никогда не был, хотя в последнее время и придирался ко всем по разным пустякам. Поэтому, думаю, он и уговаривал меня пойти с ним куда-нибудь. Ему нужно было разрядиться, а я, наверное, могла помочь ему в этом. — Девушка хихикнула. — Вот так всегда, — добавила она. — Для одной у них готова отговорка, что дел по горло, другой они заливают, будто их не понимает жена. Старикан помешался от своих дел.

— Подробнее он не говорил о них?

— Нет. Хотя я и спрашивала его об этом, но, по его словам, с меня было достаточно и того, что я узнала о его неприятностях. Ведь единственное, чем я могла ему помочь, это дружеской улыбкой. — Фрейлейн Лангнер игриво покачала ногой. Очевидно, она радовалась случаю скомпрометировать своего шефа. — Скажите, — неожиданно спросила она, — у вас не найдется сигареты? Мои остались там, в сумочке.