Немецкие народные сказки - [238]

– Я уж тебе покажу разницу! – сказал этот жестокий человек. – Если ты хочешь есть, то должен и работать; а сделаешь что неправильно, то будешь у меня как следует обучен побоями.

И на следующий день он поставил его на тяжелую работу. Должен был мальчик нарезать несколько снопов соломы на корм лошадям; при этом хозяин грозился:

– Через пять часов, – сказал он, – я вернусь, и если солома не будет нарезана, я уж тебя так отколочу, что ты и пошевельнуться не сможешь.

Отправился крестьянин вместе с женой, работником и служанкой на ярмарку и оставил мальчику всего один лишь небольшой ломоть хлеба. Стал мальчик у соломорезки и начал изо всех сил работать. Стало ему жарко, скинул он курточку и бросил ее на солому. Боясь, что с работой он не управится, он все резал и резал солому и уж так старался, что не заметил, как изрезал на куски вместе с соломой и свою курточку. Да слишком поздно он спохватился, исправить несчастье было уже нельзя.

– Ах, – воскликнул он, – теперь я пропал! Недаром мне злой человек грозился; вернется он назад и, как увидит, что я наделал, изобьет меня до смерти. Уж лучше мне самому на себя руки наложить.

А мальчик слыхал однажды, как говорила крестьянка: «Я спрятала под кроватью горшок с отравой». Но сказала она это для того, чтоб отвадить лакомок, а на самом-то деле находился в нем мед. Забрался мальчик под кровать, вытащил оттуда горшок и поел все, что там было, дочиста. «Не знаю, – сказал он, – люди говорят, что смерть горькая, а мне она на вкус показалась сладкой. Чего ж теперь удивляться, что хозяйка желает себе так часто смерти». Уселся он на скамеечку и собрался было помирать. Но вместо того чтоб ему слабеть, он почувствовал себя от питательной пищи крепче. «Это, должно быть, был вовсе не яд, – сказал он, – а вот говорил когда-то крестьянин, что у него в шкафу стоит бутылка с мушиной отравой, уж то, пожалуй, настоящая отрава, и от нее я смогу умереть». Но то была вовсе не мушиная отрава, а венгерское вино. Вытащил мальчик бутылку и выпил ее всю: «Эта смерть тоже на вкус сладкая!» – сказал он. Но только ударило ему вино в голову и начало его пьянить, он подумал, что конец ему приближается. «Я чувствую, что скоро помру, – сказал он, – пойду-ка я на кладбище и поищу себе могилу».

Направился мальчик, пошатываясь, на кладбище, пришел туда и лег в только что вырытую могилу. И мало-помалу он впал в забытье. А находилась поблизости харчевня, и справляли там свадьбу. Услыхал мальчик музыку и почудилось ему, что он попал уже в рай, и вот, наконец, совсем потерял сознанье. Но бедный мальчик не проснулся уж больше: жар от крепкого вина и холодная ночная роса его погубили, и он остался в могиле, в которую сам же и лег.

Узнал крестьянин про смерть мальчика, испугался и стал опасаться, чтоб не вызвали его на суд, и его охватил такой страх, что он упал наземь без чувств. В это время стояла жена у плиты, держала сковороду, было в ней полно топленого сала, и она бросилась, чтоб оказать мужу помощь. Но попал огонь на сковороду, и охватило пламя весь дом; спустя несколько часов остался от него один только пепел. А годы, которые им было суждено еще прожить на свете, они провели, мучимые совестью, в бедности и нищете.

186. Настоящая невеста

Жила когда-то на свете девушка, была она молодая и красивая. Мать у нее умерла рано, и мачеха всячески ее обижала и преследовала. Когда мачеха поручала ей работу, то какой бы ни была она трудной, девушка за нее бралась и исполняла все, что было в ее силах. Но этим она не могла тронуть сердце злой женщины: та всегда была недовольна и все ей было мало. Чем прилежней девушка работала, тем больше ей поручали, и мачеха только о том и думала, как бы это ее побольше нагрузить работой и сделать ей жизнь возможно тягостней.

Как-то раз мачеха ей и говорит:

– На тебе двенадцать фунтов перьев, ты должна их мне обобрать, и если нынче к вечеру ты с этим не управишься, то смотри, будешь бита как следует. Ты думаешь, весь день можно лентяйничать?

Уселась девушка за работу, но лились по щекам у нее слезы: она знала наперед, что закончить всю работу за день все равно невозможно. Вот лежит перед ней ворох перьев, она то вздохнет, то стиснет от страха руки, и разлетятся перья, и надо ей снова их собирать и начинать все сызнова. Оперлась она локтями на стол, закрыла руками лицо и воскликнула:

– Неужто нет никого на божьем свете, кто надо мной бы сжалился? – И вот услыхала она чей-то нежный голос, и молвил он ей:

– Дитя мое, успокойся, я пришла тебе помочь.

Подняла девушка голову, видит – стоит около нее старуха. Она ласково взяла девушку за руку и сказала:

– А ты расскажи мне все, что тебя огорчает.

А так как та обратилась к ней ласково, то и рассказала ей девушка про свою горестную жизнь: что поручают ей, мол, одну за другой тяжелую работу и что не может она никак с той работой управиться.

– Вот как не управлюсь я нынче к вечеру с этими перьями, то мачеха меня изобьет, – она мне грозилась, и я знаю, что слово свое она сдержит.

Потекли у девушки снова слезы, но добрая старуха сказала:

– Не беспокойся, дитя мое, отдохни, а я тем временем твою работу сделаю.