Немецкие морские диверсанты во второй мировой войне - [6]

У нас не было никакого практического опыта в ведении войны новыми методами. Было известно лишь, что у итальянцев имеются различные малые штурмовые средства; кроме того, мы еще знали о нескольких английских диверсиях, проведенных подобными же средствами. Относительно японских диверсий на подлодках-малютках мы не получили никаких подробных данных. Действия диверсионных отрядов (типа английских «коммандос»), планировавшиеся как английским, так и нашим командованием ВМС – например, нападение на метеостанции противника, – неизменно срывались изза недостатка судов и соответствующим образом подготовленного личного состава.

Наши намерения на первом этапе сводились к следующему:

1. Разработать и построить специальные подлодки-малютки по английским образцам и обучить экипажи; применить эти лодки-малютки для выполнения специальных заданий, например для проникновения во вражеские порты и т. п.

2. Осуществить специальную боевую подготовку морских штурмовых отрядов (ударных групп) – также по английскому образцу. Цель подготовки – обеспечить проведение малыми надводными судами и подлодками-малютками нападений на вражеские прибрежные районы и находящиеся там важные военные объекты (радиолокационные станции, позиции артиллерийских орудий и т. п.) …»

Итак, первые 30 будущих бойцов соединения «К» прибыли в Хейлигенхафен, почти все добровольно вызвались служить в новом соединении, и с нетерпением ждали грядущих событий.

Прежде всего были оформлены обязательства. Каждый из этих тридцати человек обязывался хранить строжайшую тайну, соглашался на службу без увольнений и отпусков, на разрыв всех связей с «гражданской средой», включая и требование месяцами решительно ничего не сообщать даже домой, если особая ситуация потребует такого полного молчания. Вступающий в ряды соединения «К» обязывался целиком посвятить себя общему делу, отдавая ему все свои физические и душевные силы (это, однако, не значит, что он собирался обязательно приносить в жертву свою жизнь).

После оформления обязательств прибыли инструктора от пехоты и инженерных войск. Это были унтер-офицеры с опытом боев в России, то есть преодолевшие, по общему мнению, самое трудное, что можно себе представить в наземном бою. Соответствующей суровостью отличалась и боевая подготовка будущих диверсантов.

Затем прибыли инструктора по гимнастике, плаванию и джиу-джитсу, ибо необходимо было натренировать тело каждого пловца так, чтобы оно могло вынести любое напряжение, и, кроме того, предстояло обучить будущих диверсантов всем приемам самообороны без оружия и бесшумного обезвреживания постов противника.

Затем прибыли инструктора по авто– и радиоделу, ибо бойцам соединения «К» надлежало дать по возможности универсальную подготовку. Каждый должен был практически овладеть всеми необходимыми функциями, каждому предписывалось в случае необходимости без колебаний принимать на себя обязанности товарищей.

Затем прибыли специалисты водолазного дела, ибо бойцам соединения «К» предстояло научиться обращению с водолазно-спасательным имуществом и кислородными приборами, применение которых отнюдь не исключалось.

Затем прибыли специалисты по обучению языкам, обращавшие основное внимание не столько на отличные знания в области грамматики, сколько на изучение солдатских крепких словечек на иностранных языках. Эти словечки вызубривались с соответствующим произношением – важная мера для маскировки на случай щекотливой ситуации, в которую, как легко себе представить, мог попасть наш пловец-диверсант!

Наконец, последовал перевод ряда отрывков из английского наставления по действиям «коммандос», захваченного в качестве трофея под Дьеппом. С большим интересом первые бойцы соединения «К» читали приведенные в качестве примера подробности подготовки и проведения (неудавшегося, правда) английского диверсионного налета на ставку фельдмаршала Роммеля в Северной Африке. С еще большим удовлетворением наши люди восприняли содержавшееся в трофейном документе признание, что и англичанам приходилось не менее трудно, чем им самим.

Тем временем в Хейлигенхафен непрерывно прибывало новое пополнение. Новички «отфильтровывались», проходили соответствующую проверку, в ходе которой определялась их пригодность к службе в соединении. Только после того, как они признавались соответствующими предъявляемым требованиям, их в той или иной мере посвящали в существо дела и спрашивали, намерены ли они остаться. Большая же часть новичков еще до этой фазы отсылалась на прежнее место службы, так и не узнав, зачем они вообще побывали в Хейлигенхафене.

Основная проблема состояла, несомненно, в том, чтобы в такое трудное время, когда война шла уже далеко не первый год, найти достаточно безупречных в моральном отношении и сильных физически людей, которых можно было бы использовать в составе диверсионных групп типа «коммандос». В других, пользовавшихся рядом традиционных прав родах сил ВМС с самого начала войны имелись отборные кадры офицеров и рядовых; сверх того, эти рода сил ВМС гарантировали себе монопольное право на получение наиболее ценных контингентов призывников. «Морской патриотизм» проявлялся на флоте столь ярко, что его можно было назвать кастовостью. В подобных условиях вряд ли кому-нибудь могло прийти в голову, что вдруг придется отдавать своих людей, к тому же самых лучших, в состав какого-то нового соединения. Поэтому добровольцы из других родов сил, движимые страстью к приключениям или желанием участвовать в необычных по своему характеру боевых действиях нового соединения, лишь постепенно и в относительно небольшом количестве стали прибывать во вновь формируемые отряды.