Немецкая машина футбола - [85]

Влияние Рангника на игру теперь сильнее, чем когда-либо. Будучи спортивным директором семьи футбольных клубов Red Bull, он руководит турбоверсией «Хоффенхайма», располагающей пятью профессиональными командами в Германии, Австрии, Бразилии, Гане и США. «РБ Лейпциг», немецкое отделение франшизы, вскоре заработает повышение в первую Бундеслигу. Рангник, быть может, и не выигрывал чемпионских титулов, но зато победил в споре. Команды высшего немецкого дивизиона кишмя кишат последователями учения его и Гросса, который до сих пор остается его доверенным советником спустя все эти годы. Они все ставят его футбол.

Рогер Шмидт, тренер леверкузенского «Байера», постигал свое ремесло, работая с обоими специалистами в «РБ Зальцбург». Тайфун Коркут, работавший с «Ганновером 96» до апреля 2014-го, трудился тренером молодежной команды в «Хоффенхайме», когда Рангник и Гросс руководили клубом. Томас Тухель, бывший наставник «Майнца», которого очень многие считают лучшим молодым тренером Германии своего поколения и который принял «Дортмунд» после ухода Клоппа, был игроком «Ульма» в годы работы там Рангника, а позднее был тренером молодежи в «Штутгарте», когда Рангник был там главным тренером, а Гросс заведовал департаментом развития. «Я заражен его идеями и черпаю вдохновение в его работе», – говорил Тухель. У Маркуса Гисдоля, нынешнего тренера «Хоффенхайма», и Гросса связи еще более тесные. Гисдоль, будучи молодым игроком, выступал за SC Geislingen, когда Гросс учил игроков этого клуба зональной опеке и прессингу еще в 80-е. «В перерывах матчей он делал игрокам первой команды коктейли из энергетических напитков», – вспоминает Гросс. Клинсманн, как водится, тоже играл за Geislingen до наступления подросткового возраста, пусть и за пару лет до того, как Гросс пошел в свой героический поход в футболе.

Клубы Бундеслиги теперь все чаще предпочитают назначать тренерами тех, кто имеет опыт работы тренерами академий, потому что они способны лучше оценить и соотнести себя с молодыми игроками, которые выпускаются системой, подмечает Рангник. Эпоха, когда бывший профессиональный игрок получал работу тренера, подошла к концу. «Появление академий привело к тому, что для квалифицированных тренеров открылось больше вакансий, и благодаря этому мы сейчас можем видеть, что на высшем уровне стало работать больше талантливых людей. Я читал, что у нас здесь в десять раз больше квалифицированных тренеров, чем в Англии. Это может обеспечить разницу между нашими клубами. Следующим логическим шагом, на мой взгляд, должно стать лицензирование спортивных директоров. У людей на этой должности самая большая власть в клубе, но, для того чтобы занять ее, не требуется никакой особой квалификации. Это неправильно. Я уверен, что Немецкий футбольный союз в скором времени начнет предлагать соответствующие курсы. Прецедент с тренерами показал, что в деле появляется больше способных кандидатов, когда существуют четкие критерии работы и рабочего процесса».

Но было ли причиной того, что так много инноваций в немецкий футбол принесли выходцы из Швабии, швабы и уроженцы соседнего Бадена, простое географическое совпадение и развитие там тренерской сети? Если верить стереотипу, это племя трудолюбивых, добросовестных и грамотных по части финансов людей, которые никогда не теряют из вида глобальную картину мира. Их пронзительный, журчащий акцент традиционно занимает последние места в списке наиболее популярных диалектов, согласно национальным опросам. «Мы умеем все – кроме того [чтобы говорить] на правильном немецком», – насмешливо признавало руководство федеральной земли Баден-Вюртемберг в рекламной кампании региона.

Отец Лёва был печником, Клинсманна – пекарем, Клоппа – седельным мастером, помешанным на спорте, который постоянно бросал своему сыну вызовы, подстегивая его побеждать себя в футболе, теннисе и лыжных гонках. Впрочем, Кристиан Штрайх, тренер «Фрайбурга» (и сын мясника), опровергал теорию о том, что ремесленническое происхождение многих этих вольнодумцев с юго-запада Германии предопределило их успех в футбольном менеджменте и открытие ими новых путей в нем. Многие люди в этом регионе занимаются кустарными ремеслами, так что было вполне ожидаемо, что футбол набирал себе игроков и тренеров из этого демографического пласта, считал Штрайх.

Деньги тоже могли сыграть свою роль. Юго-запад – богатый регион, но раньше у таких клубов, как «Штутгарт» и «Фрайбург», было относительно мало финансовых ресурсов в распоряжении. «Деньги должны вытеснять упорная работа, креативные идеи и развитие талантов, – говорил Гросс. – И выгоду от этого получали не только клубы и игроки. Тренеры тоже получили возможность развивать свои карьеры».

Вполне логично, что жажду скорости впервые по-настоящему почувствовали люди из Штутгарта, родного дома автомобильных брендов Mercedes и Porsche. Но, возможно, причина лежит еще глубже. Я спрашиваю и у Клинсманна, и у Рангника о том, есть ли в их футболе какой-то специфический швабский фактор, и они оба кивают в согласии после короткой паузы, а потом называют одно и то же слово, которое описывает черту характера, сочетающую усердие, профессиональное любопытство и упрямый характер. Швабы, это