Немецкая машина футбола - [26]
Пауль Брайтнер призывал к полномасштабной тактической контрреволюции и возвращении в схему команды «чистильщика» на матчи группового этапа в июне. «Чем ближе старт Чемпионата мира, тем сильнее хаос в национальной команде», стрелял из укрытия Маттеус. Bild пошла на убийство, обвинив «Grinsi-Klinsi» (от глагола «grinsen» – «ухмыляться») в том, что он горделиво усмехается, грозя опустошением и погибелью немецким мечтам о Кубке мира. Его выбор нетрадиционного красного цвета для выездной формы, цвета, который должен был олицетворять страсть и агрессию, осмеяли, посчитав это уловкой человека, подверженного суевериям. Несколько излишне нетерпеливых членов Бундестага даже угрожали ему трибуналом на слушаниях в парламентском комитете.
Удаленность Клинсманна от Германии – он по-прежнему жил в Калифорнии и прилетал в расположение сборной только на матчи – еще сильнее раздуло огонь недовольства по отношению к нему в стране. Через два дня после поражения от Италии он вновь улетел домой в Америку, оставив в Европе разъяренного Беккенбауэра. «Это лишь вопрос хороших манер, – грохотал глава оргкомитета Чемпионата мира после того, как Клинсманн пропустил семинар тренеров стран – участниц турнира в Дюссельдорфе, – теперь мы должны сами подмести разбитые осколки». Колкость получила резонанс. Беккенбауэр вырос в рабочем районе Мюнхена Гизинге, прозванном «кварталом разбитых стекол» по причине того, что многие дома там пострадали от бомбежек во время Второй мировой войны. «Позор, что тренер «наслаждается калифорнийским солнцем», пока футбольная нация сильно страдает, – лаяла Bild. – Будет лучше, если он там и останется».
Клинсманн вспоминает самый мрачный час своей карьеры в сборной с кривой усмешкой на устах: «Напряжение было серьезным. Мы знали, что происходит на заднем плане. Были люди, хотевшие покончить с проектом навсегда. Но эмоциональный окрас этих дебатов показал важность поднятой темы, показал, как люди обеспокоены в Германии. Все считают, что национальная команда – это их команда. Если задуматься, это очень положительный момент на самом деле. Без этого чувства собственности не думаю, что нам удалось бы оседлать эту волну эйфории и добиться того, чтобы команда начала играть в тот футбол, который хотели видеть люди». Следовало ли ему больше времени проводить в Германии, чтобы лишить критиков самого очевидного их козыря против него? «Нет. Для меня было очень важно всегда иметь возможность улететь домой [в перерывы между матчами], что мне не нужно было сидеть в офисе во Франкфурте и заниматься мелкими, не имеющими отношения к делу вопросами вроде того, кто возглавляет сборные U18 или U19, – говорит Клинсманн. – Взгляд со стороны, с дистанции позволял мне поступательно вносить изменения с минимальными помехами».
«Сегодня самолет домой?» – радостно вопрошала Bild незадолго до матча против сборной США в Дортмунде три недели спустя. Германия победила 4:1 в матче с командой, которая не выставила на поле лучших игроков, поскольку матч игрался не в официально означенный ФИФА день. Клинсманн и Bild объявили перемирие. Его работа была уже, по сути, окончена ко времени начала Чемпионата мира, говорит он скромно. «Игроки поняли, что теперь они сами должны пройти через этот процесс, что они должны верить в него и в самих себя, чтобы суметь написать новую страницу в истории». И они написали, став самыми популярными в народе лузерами, каких только видела страна.
Зуд второго матча
До наступления темных времен 1998–2004 годов сборная Германии была известна как Turniermannschaft – «команда турниров». Одна за другой сборные, представлявшие DFB, нарабатывали право носить этот почетный титул своей исключительной выносливостью, достигая максимума в практической стороне дела и всякий раз выбивая с турниров яркие, но хрупкие команды соперников после (в большинстве своем) тяжеловесных, скучных первых матчей. Финалисты Фёллера образца 2002-го, так полагавшиеся во всем на принципы «трех К» – «Kahn, Kampf and Kopfball» (Кан, борьба и удары головой), как подметил телекомментатор Марсель Райф, точно так же играли эту старую, наполовину забытую всеми мелодию, оставаясь преданными ей, словно трибьют-группа, только финальный аккорд получился фальшивым.
Манншафт Клинсманна и Лёва, с другой стороны, отстукивала совсем иной ритм. Она имела склонность резво начинать, рано показывая все самые увлекательные и зрелищные трюки, о которых можно было только мечтать, а затем содрогались и смиренно отпускали от себя трофей, остававшийся на расстоянии вытянутой руки.
На Чемпионате мира-2006, Евро-2008 и Чемпионате мира-2010 в Южной Африке болельщики прощали команду за то, что она не могла дотянуться до золотых стандартов своих команд-предшественниц, поскольку ее привлекательный, такой негерманский футбол уже сам по себе служил наградой для фанатов. Однако ко времени Евро-2012 богатое разнообразие талантливых, ярких игроков, имевшихся в распоряжении Лёва, затруднило принятие людьми, сменявших друг друга, поражений его команды. Пер Мертезакер, теперь выступавший в Премьер-лиге в составе «Арсенала», предупреждал, что результат матча с Португалией лишь усилит ожидания: все сочтут за обязанность команды «повторять такое вновь и вновь» на протяжении всего турнира в Бразилии.
