Немецкая машина футбола - [21]

«Ветер дует в том же направлении, что и в 90-х, когда Маттеус был информатором Bild, а Клинсманн нет», – писала Süddeutsche об атаке Маттеуса на нового главного тренера сборной в октябре 2004-го. «Все с большим удовольствием посмеялись бы над этим конфликтом, но это едва ли возможно. Он сформирует рабочий климат, в котором новому человеку придется доказывать свою состоятельность».

Страхи Süddeutsche не были беспочвенными. Любой шаг Клинсманна и его команды изучался с большой подозрительностью, граничащей с враждебностью. У Bild были свои собственные мотивы. В отличие от других игроков сборной Клинсманн отказывался делиться с ними информацией ради громких заголовков, и теперь, став тренером сборной, не собирался изменять своей привычке. Помимо прочего он намеренно предупреждал подопечных об опасностях «искажения информации», утечки ее из раздевалки в прессу перед матчами сборной.

В 1996-м ему уже удавалось успешно засудить газету, проиллюстрировавшую фотографией нападающего (абсолютно безвредную) историю о визите сборной в отельную сауну во время Евро. Он в том мероприятии участия не принимал.

Видные фигуры Бундеслиги возражали против его методов по другой причине. Они видели в его революционных требованиях плохо скрываемую попытку устроить атаку на привычный им стиль ведения работы. «Он должен вызывать игроков в команду, тренировать их, мотивировать, встраивать в схему. «Боруссия Дортмунд» окажет ему полную поддержку в этом вопросе, – сказал генеральный менеджер BVB Михаэль Майер. – Но ему надо перестать ставить под сомнение все подряд».

Однако именно этим он и занимался. «Все дело было не в том, чтобы изменить все от и до, – говорит Клинсманн. – Это был увлекательный процесс, который должен был показать нам, где мы были и куда можем пойти. Мы хотели опробовать как можно больше разных идей и делали это с определенной дозой упорства: если мы были убеждены, что тот или иной шаг способен был вывести нас вперед на пару процентных очков, если в этом был смысл, мы были готовы попробовать. С самого начала мы знали, что нам понадобятся крепкие плечи, чтобы продраться через устоявшиеся за годы мнения».

Или существующие контрактные соглашения. Немецкий футбольный союз подписал контракт, согласно которому национальная команда должна была пользоваться тренировочным центром клуба «Байер Леверкузен» во время Чемпионата мира. Сборная должна была квартировать в сонном городишке Бергиш-Гладбах, в 40 минутах езды на автобусе. Клинсманн счел, что это слишком далеко. В любом случае он хотел, чтобы команда жила в Берлине, чтобы она ощущала пульс жизни в стране и на турнире. «Берлин лучше подходит моей команде. Он также предлагает игрокам возможность отвлечься, заняться чем-нибудь еще, сходить в кино, например», – говорил он.

«Леверкузен» остался недоволен. Их материнская компания, фармацевтический гигант Bayer, была одной из первых, кто поддержал заявку Германии на проведение Чемпионата мира, когда еще никто не верил в реальность осуществления этой затеи. «Bayer пригнал бронированный автомобиль и закачал в нашу заявочную кампанию пару миллионов», – сказал бывший директор «Леверкузена» Райнер Кальмунд. В совокупности их вклад составил 2 миллиона евро, и в эту сумму были включены расходы на проведение вечеринки на Кубке конфедераций в Мексике в 1999-м, одним из гостей которой был Чарльз Демпси. Удивившее всех отсутствие этого члена исполнительного комитета ФИФА из Новой Зеландии на голосовании в Цюрихе дало Германии перевес в борьбе с Южной Африкой.

DFB был в долгу перед «аспириновыми» еще и потому, что те отпустили (своего спортивного директора) Руди Фёллера из клуба, чтобы он мог возглавить национальную команду после провала Эриха Риббека на Евро-2000. Наградой «Байера» должно было стать принятие на его базе манншафт в 2006 году.

Клинсманн и Бирхофф деспотично отказались от сделки и не шли на нее до тех пор, пока не добились своего, несмотря на ожесточенные внутренние дебаты. «Я не хотел о чем-либо сожалеть, не хотел в августе 2006-го вспоминать Чемпионат мира и думать, что мы могли бы быть где-нибудь в другом месте. Так что мы сказали: никаких компромиссов. Это было хорошо, и для команды в том числе. Они увидели, что мы сделали все по-своему, не посчитавшись с сопротивлением».

Но была ли реальная необходимость в том, чтобы ввязываться в битвы на стольких фронтах в столь короткое время? Клинсманн отказывается извиняться за содеянное. «Мы знали, кто и за что точит на нас зуб. Мы никогда не стремились к тому, чтобы начинать драку на всех фронтах. Мы были просто решительно настроены гнуть свою линию и принимать наилучшие решения, не беспокоясь особо о том, как их представят в прессе. Они все преподносили как личное, включая и вратарский вопрос, но на деле это было вовсе ни при чем. Я могу вам сказать, что не испытываю к Оливеру Кану ничего, кроме огромного уважения, и мое решение не было связано с тем, что я якобы считал его более слабым вратарем. Это было чисто футбольное решение. Мы потратили долгие часы в дебатах с Андреасом Кёпке, экспертом в деле, обсуждая стиль игры, в который мы хотели играть, и типаж вратаря, который нам для него понадобится». Леманн, более активно играющий голкипер, умевший страховать высоко игравшую линию обороны, выиграл эту борьбу, что и неудивительно.