Неман! Неман! Я — Дунай! - [58]

— Ясно, товарищ генерал.

В конце беседы Королев спросил:

— А в оперативно-технический отдел ты уже заглянул?

— Был, товарищ генерал. Познакомился с начальником отдела полковником Иваном Павловичем Ефимовым, успел уточнить с ним кое-какие интересующие меня вопросы.

— Хорошо. Задерживать тебя не стану. Зайди к нашим снабженцам, передай свои заявки. Ну, будь здоров. Желаю удач.

В первый раз за время войны мне предложили подать заявки на средства связи. Это была добрая перемена.

* * *

Во второй половине февраля 27-я армия получила задачу главными силами переправиться на западный берег Дуная и занять второй оборонительный рубеж фронта на участке Кишвеленце, Тикрем, господский двор Фельше Цикола, Киш Перката.

С 26-й армией, находившейся в первом эшелоне фронта, была установлена надежная радио — и проводная связь.

К исходу 5 марта мы в основном закончили строительство оборонительных сооружений и рубежей. Армейские связисты построили и частично восстановили постоянные линии к соединениям. Кроме того, создали развитую сеть обходных путей по постоянным и кабельно-шестовым линиям не только между командными, но и между наблюдательными пунктами армии и соединений. Все линии завели на контрольно-испытательные пункты, что способствовало маневрированию проводами и устойчивой работе.

Использование радиосвязи было запрещено не только в период перегруппировки войск, но и во время обороны — до начала наступления противника. Вся тяжесть управления войсками легла на проводные и подвижные средства связи.

* * *

Фашистское командование задумало мощным танковым ударом рассечь войска 3-го Украинского фронта, выйти к Дунаю, захватить плацдарм на восточном берегу, развивать наступление в северо-восточном направлении и овладеть Будапештом.

Для выполнения этих задач гитлеровцы перебросили с Западного фронта 6-ю танковую армию СС.

Главный удар наносился между районами озер Веленце и Балатон в направлении Дунапентеле, Сексард. На этом участке фронта оборону в первом эшелоне держала 26-я армия, а во втором — наша, 27-я.

Вспомогательные удары наносились из района Надьканижы в направлении Капошвара и из района Валпово на Печ. Враг мог также ударить из района Секешфехервара в направлении Будапешта. Встретить его здесь должна была 4-я гвардейская армия.

Немцы пытались ввести нас в заблуждение, грузили в дневное время на платформы танки и самоходные орудия, распространяли слухи, будто бронетанковые части спешно перебрасываются на берлинское направление. Наше командование разгадало замысел противника и правильно оценило сложившуюся на фронте обстановку. Командующий 3-м Украинским фронтом Маршал Советского Союза Федор Иванович Толбухин точно определил главное направление удара гитлеровцев. Ставя задачу генералу Трофименко, он сказал: «Немцы наверняка выберут кратчайший путь к Дунаю». И здесь, севернее озера Балатон, на участке фронта шириной 83 километра оборону заняли 4-я гвардейская, 26-я и 27-я армии (не считая отдельных соединений). Южнее Балатона на участке фронта шириной более 200 километров действовали наша 57-я и 1-я Болгарская армии.

Таким образом, на наиболее угрожаемом направлении была создана наибольшая плотность войск и боевой техники.

6 марта противник атаковал части 26-й армии, действовавшей в первом эшелоне. Войска 27-й армии продолжали укреплять оборонительные сооружения, находясь в полной боевой готовности. Бои между озерами Веленце и Балатон приняли ожесточенный характер. Только на первую полосу гитлеровцы бросили более 300 танков и штурмовых орудий, но прорвать главную полосу обороны им не удалось. Наша 3-я гвардейская воздушнодесантная дивизия была переброшена на стык 4-й гвардейской и 26-й армий в район озера Веленце. Максимальное продвижение неприятеля в первый день наступления составило не более 3–4 километров.

7 марта немецко-фашистские войска подошли ко второму оборонительному рубежу, занимаемому войсками 27-й армии. Завязались тяжелые оборонительные бои. Войска армии прочно держали свои рубежи. Несмотря на ввод в бой значительных танковых сил, противнику не удалось осуществить план быстрого продвижения к Дунаю.

В самый разгар боя управление тыла армии переправили на левый берег Дуная. Тут же последовал приказ начальника штаба армии оставить в отделах штаба минимальное количество офицеров, а остальных отправить за Дунай.

Это распоряжение удивило многих офицеров. А я просто не мог понять, как можно в таких условиях отправлять за Дунай связистов, обеспечивавших управление войсками?

Звоню начальнику оперативного отдела подполковнику В. А. Игнатенко.

В. А. Игнатенко (фото 1963 г.)

— Виктор Антонович! Вы тоже отправляете своих офицеров за Дунай?

— Ничего не поделаешь, Василий Прохорович. Приходится. Приказ. Хотя думаю, делается это без санкции командующего. С начальником штаба говорить бесполезно, категорически требует освободить штаб от лишних офицеров.

— Кто же лишний, Виктор Антонович?

— Это уж решайте сами, Василий Прохорович.

— Придется выполнять…

Большинство офицеров проводной связи обеспечивали надежную работу линий и находились на КИПах. Инженер-подполковник Гринченко занимался резервным имуществом, подбрасывая его по мере необходимости в войска. Да и не таков был Алексей Алексеевич, чтобы его можно было в разгар жестокого сражения спровадить на безопасный берег. Аверьянов — в войсках… Попович — со мной… Отправил за Дунай отделение снабжения и ремонта да канцелярию отдела.