Неман! Неман! Я — Дунай! - [5]
Особенно ценными оказались для нас лекции комбрига Николая Александровича Борзова. Мы располагали достаточным опытом организации связи в частях и соединениях, а вот опыта работы в оперативных объединениях никто из нас не имел. В то время таким опытом обладали единицы. Николай Александрович прочитал нам лекции об армейских частях связи и их организации. Но этот небольшой лекционный курс не мог, конечно, заменить систематической и всесторонней подготовки в оперативном масштабе.
Душой коллектива с первых дней был старшина курсов полковник Алексей Илларионович Соколов. В прошлом рабочий, участник первой мировой PI гражданской войн, он был старше нас и по возрасту. С удивительным чувством такта умел он прийти товарищу на выручку, дать дельный совет, развеселить и ободрить любого. Правда, поначалу Соколов показался мне другим. И не последнюю роль в этом сыграло чисто внешнее впечатление. Меня насторожили строгий взгляд из-под насупленных бровей и маленькие черные усики, словно сжимавшие рот. «От этого человека лишнего слова не услышишь», — решил я. Но первое впечатление оказалось глубоко ошибочным.
А. И. Соколов (фото 1947 г.)
Окончив курсы, я остался за штатом: весной 1939 года 7-й кавалерийский корпус был переформирован в механизированный. Приехавший из Москвы полковник И. Т. Пересыпкин вызвал меня на беседу, но назначения я не получил. А товарищи по учебе уже разъезжались по стране. Уезжал и полковник Соколов. Я поделился своими невеселыми думами. Он на прощание крепко пожал мне руку и почти приказал — не вешать носа.
Целый месяц еще прожил я в Ленинграде, пока в конце февраля пришел приказ о моем назначении на должность помощника начальника связи армейской группы. Итак, прощай, конница! Теперь уж навсегда.
В начале марта приехал в Минск. Здесь меня ждала приятная неожиданность: моим начальником оказался полковник А. И. Соколов.
Подошло лето — самый насыщенный учениями период в жизни армии. Я теперь отвечал только за организацию проводной связи, правда, уже в масштабе армейской группы. А время наступало тревожное: фашизм становился все наглее.
Гитлер явно готовил новую войну, а мы готовились к отпору. Учение следовало за учением.
В нашем обиходе все чаще вместо условного «противник» проскальзывало «немцы».
В августе замелькало в газетах слово «Данциг». Тогда оно было не просто географическим понятием, оно стало символом откровенно раздуваемых германо-польских противоречий.
1 сентября газеты сообщили о работе Внеочередной Четвертой сессии Верховного Совета СССР. Предпоследняя страница, как обычно, пестрела сообщениями из-за рубежа.
Варшава, 31 августа, (ТАСС). В ночь на 30 августа данцигская полиция приступила к выселению поляков из квартир на территории Данцига.
Варшава, 31 августа, (ТАСС). Всеобщей мобилизации в Польше подлежат все офицеры, унтер-офицеры и рядовые запаса в возрасте до 40 лет. Все временные отпуска офицерам, унтер-офицерам и рядовым отменяются.
И тут же несколько строк о заседании германского рейхстага. Выступление Гитлера, возвестившее миру о начале новой войны в Европе: «С 5 часов 45 минут сегодня утром мы начали отвечать. Отныне на бомбы будет отвечено бомбами».
Война!
«Всеобщая мобилизация в Англии».
«Всеобщая мобилизация в Бельгии и Швейцарии».
«Во Франции объявлены всеобщая мобилизация и осадное положение».
Пожар мировой войны разгорался с каждым днем.
Лондон, 3 сентября, (ТАСС). Как сообщает Агентство Рейтер, по радио Чемберлен сегодня заявил, что Великобритания находится в состоянии войны с Германией.
«В Париже и Берлине послы затребовали свои паспорта.»
«Всеобщая мобилизация в Египте…»
«Дополнительный призыв в Югославскую армию…»
«Мобилизация в Канаде…»
Париж, 4 сентября, (ТАСС). Агентство Гавас в 14 часов 15 минут сообщило по радио: «Париж. Коммюнике № 1. Утро 4 сентября. Начались операции всех наземных, морских и воздушных сил».
Берлин, 4 сентября, (ТАСС). Вчера вечером Гитлер выехал на восточный фронт.
«Эйре сохраняет нейтралитет…»
«Нейтралитет Испании, Португалии и Ирана…»
«Нейтралитет Бельгии и Голландии…»
«Нейтралитет Дании…»
«США провозгласили нейтралитет…»
Поздно! Война уже полыхала, и от нее нельзя было отгородиться объявлением нейтралитета.
Берлин, 12 сентября, (ТАСС). Вчера Гитлер на самолете прибыл в район военных действий между Львовом и Варшавой.
События в Польше развивались с головокружительной быстротой. 1 сентября в 5 часов 15 минут начались военные действия. 2 сентября гитлеровские полчища, действовавшие навстречу друг другу из Померании и Восточной Пруссии, соединились в районе Грауденца. Пал Данциг. Польский коридор перестал существовать. Развивали свое наступление и войска, вторгшиеся из Силезии. 6 сентября гитлеровцы ворвались в Краков. Отчаянное сопротивление польской армии не могло остановить этого нашествия. Немецкие дивизии оказались в пятидесяти километрах от Варшавы. 8 сентября передовые моторизованные части немцев достигли предместий польской столицы. Судьба ее была решена.
16 сентября газеты опубликовали сообщение ТАСС о нарушении советской границы германским самолетом.
Эта новость вызвала у нас горячие, но недолгие споры: в тот же день открыто по Бодо был принят приказ войскам Западного фронта перейти границу и взять под свою защиту трудящихся Западной Белоруссии. Войска нашей, тогда уже 11-й, армии пересекли границу и, почти не встречая сопротивления, начали быстро продвигаться на запад.
