Неман! Неман! Я — Дунай! - [15]
Несколько раз мы нарывались на немцев. Услышишь полурусскую-полунемецкую речь, облаешь с досады неожиданного абонента — и даже радуешься… Вроде бы одержал победу.
Конечно, наше «изобретение» было не самым надежным, но другого выхода мы не видели. Все попытки найти штаб фронта успеха не имели. А вот связаться по аппарату Морзе с Москвой мне все же удалось. В Москве у аппарата находился генерал Н. Д. Псурцев, которого я хорошо знал по совместной службе в Костроме.
У связистов бывают свои победы, хотя порой для остальных они и остаются незамеченными. И вот я «слышу» слова, слова из Москвы: «Я — Москва. У аппарата Псурцев». — «Я — Полоцк! У аппарата Агафонов», — кричу обрадованно морзисту: ведь с самого начала войны я впервые «слышу» Москву. «Какой Агафонов? Я знаю трех», — спрашивают меня, чтобы убедиться, действительно ли разговор идет со связистом 11-й армии. «Я — Агафонов-костромич…» — выстукивает морзист. «Помню. Назовите мое имя и отчество». — «Николай Де…»
На этом, к сожалению, связь прекратилась. Где-то на линии был поврежден провод. Восстановлена она была только через несколько часов.
На телеграф прибыл начальник штаба армии генерал Шлемин и поручил мне при первой возможности передать в Москву донесение о состоянии и положении войск 11-й армии на 2 июля 1941 года. Данные, которые я просмотрел, показались мне очень мрачными: численность личного состава сократилась почти вдвое, в технике потери были еще больше.
Часам к шести утра все шифровки в Москву были переданы. Получив квитанцию, я решил отдохнуть. Рядом с аппаратной была небольшая комната, где, видимо, раньше отдыхал сменный техник. Здесь стояла видавшая виды тахта, на стене висела черная тарелка репродуктора.
Я повалился на тахту, но заснуть так и не пришлось. В репродукторе что-то хрипло забулькало, потом раздался четкий и спокойный голос. Диктор сообщил, что через несколько минут выступит Председатель Совета Народных Комиссаров Иосиф Виссарионович Сталин. Сон сняло как рукой. Усталости как не бывало.
В те дни я не раз задавал себе один и тот же вопрос: «Почему не выступил Сталин? Когда выступит Сталин?» Мне казалось: стоит выступить Сталину — и свершится чудо, все станет иначе, все образуется, ход войны резко изменится в нашу пользу.
И вот прозвучали первые слова:
«Товарищи! Граждане!
Братья и сестры!
Бойцы нашей армии и флота!
К вам обращаюсь я, друзья мои!..»
Я был так взволнован, что плохо разбирал сказанное, просто слушал голос Сталина. Но когда он призвал уничтожать мосты, дороги, склады, поджигать леса, смысл обращения стал постепенно проясняться. «Значит, война не на месяц, значит, война будет долгой…»
Выступление по радио давно закончилось. А я все сидел на тахте, набивал папиросами кожаный портсигар и никак не мог прийти в себя. А за окном нарастал гул, потом что-то засвистело…
И вдруг рвануло тугим горячим воздухом, раздался близкий звон стекла, меня сорвало с тахты, бросило к двери. Распарывая штукатурку, захрустели стены. Комнату заволокло пылью. Я зачем-то пошел к окну, — наверное, на свет. Под ногами сухо хрустнула тарелка репродуктора.
За десять дней войны мы видели всякое, но вот попасть под массированный налет авиации в городских условиях пришлось впервые. А это страшная штука…
Там, в поле, можно спрятаться в воронку, в яму, в щель, наконец, прижаться к земле — она надежная, хотя тоже порой содрогается от взрывов. Здесь же, в помещении, все ходило ходуном, грозило рухнуть и намертво тебя завалить. Твердый пол, толстые стены, прочный потолок из союзников превратились в противников. Оставалось одно — ждать. Здесь полностью властвовал над человеком случай.
Волна за волной шли на город бомбардировщики, дружно входили в пике, начинался дикий вой. Казалось, что визжат и самолеты, и бомбы, и дома, и даже земля. Потом все кругом начинало ахать.
Я побежал в аппаратную — там все изуродовано. Телеграфист сидит за столом, уткнувшись головой в руки. Подхожу ближе. Дышит. На полу валяются скатка и фляжка. Вливаю ему в рот несколько глотков. Он постепенно приходит в себя, смотрит на свой рабочий стол. Аппаратура разбита, провода порваны. Восстановить невозможно.
На город снова бросаются вражеские самолеты. Мы забираем свое оружие и спускаемся по лестнице в подвал.
После бомбежки быстро вернулись на телеграф. Обошли все пять этажей. Все кругом исковеркано, полопались даже кабели. Делать нам здесь было больше нечего. Вышли с телеграфистом на улицу и побрели к зданию телефонной станции: там оставались наши товарищи, а мы ничего не знали об их судьбе. Кругом все разрушено, кое-где дымят пожары. Здание ЦТС уцелело, невредимыми оказались и наши товарищи. Коммунисту Д. М. Васильеву удавалось еще поддерживать связь со штабом армии и с некоторыми населенными пунктами, в которых оставались наши войска.
Воздушные налеты повторялись через каждые двадцать — тридцать минут. Казалось, им не будет конца. Нервы напряглись до предела. На ЦТС стало невозможно работать: из окон вышибло стекла, сорвало с петель двери. Постепенно выходила из строя аппаратура.
Решили перенести кое-какую аппаратуру в подвал и продолжать работу там. Только перебрались в подвал — во дворе разорвалась фугасная бомба. Словно фанерная, хрястнула железная дверь. Потом еще взрыв — и к нам влетело несколько осколков. Один из них впился в пол рядом с моими ногами. Кто-то из связистов протянул его мне:
Записки рыбинского доктора К. А. Ливанова, в чем-то напоминающие по стилю и содержанию «Окаянные дни» Бунина и «Несвоевременные мысли» Горького, являются уникальным документом эпохи – точным и нелицеприятным описанием течения повседневной жизни провинциального города в центре России в послереволюционные годы. Книга, выходящая в год столетия потрясений 1917 года, звучит как своеобразное предостережение: претворение в жизнь революционных лозунгов оборачивается катастрофическим разрушением судеб огромного количества людей, стремительной деградацией культурных, социальных и семейных ценностей, вырождением традиционных форм жизни, тотальным насилием и всеобщей разрухой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Автор книги «Последний Петербург. Воспоминания камергера» в предреволюционные годы принял непосредственное участие в проведении реформаторской политики С. Ю. Витте, а затем П. А. Столыпина. Иван Тхоржевский сопровождал Столыпина в его поездке по Сибири. После революции вынужден был эмигрировать. Многие годы печатался в русских газетах Парижа как публицист и как поэт-переводчик. Воспоминания Ивана Тхоржевского остались незавершенными. Они впервые собраны в отдельную книгу. В них чувствуется жгучий интерес к разрешению самых насущных российских проблем. В приложении даются, в частности, избранные переводы четверостиший Омара Хайяма, впервые с исправлениями, внесенными Иваном Тхоржевский в печатный текст парижского издания книги четверостиший. Для самого широкого круга читателей.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Эта книга рассказывает о героических днях гражданской войны, о мужественных бойцах, освобождавших Прикамье, о лихом и доблестном командире Филиппе Акулове. Слава об Акулове гремела по всему Уралу, о нем слагались песни, из уст в уста передавались рассказы о его необыкновенной, прямо-таки орлиной смелости и отваге. Ф. Е. Акулов родился в крестьянской семье на Урале. Во время службы в царской армии за храбрость был произведен в поручики, полный георгиевский кавалер. В годы гражданской войны Акулов — один из организаторов и первых командиров легендарного полка Красных орлов, комбриг славной 29-й дивизии и 3-й армии, командир кавалерийских полков и бригад на Восточном, Южном и Юго-Западном фронтах Республики. В своей работе автор книги И.
Автор этой книги — известный советский военачальник, прошедший большой боевой путь. В годы Великой Отечественной войны В. И. Казаков командовал артиллерией корпуса, армии, фронта. В своих воспоминаниях он делится с читателем впечатлениями о битвах под Москвой и на Волге. С любовью пишет о боевых друзьях — генералах и офицерах, о мужестве солдат. Больше всего в книге рассказывается об артиллерии, которой В. И. Казаков посвятил десятки лет своей жизни Книга рассчитана на широкие массы читателей.
От «мальчика» на побегушках до депутата Верховного Совета СССР... От рядового пулеметчика до командующего войсками военного округа... Воспоминания человека, прошедшего такой жизненный путь, не могут не привлечь внимания читателя. Генерал армии А. Т. Стученко рассказывает о целом поколении советских людей, о трудной и завидной судьбе ветеранов нашей армии, которые под руководством В. И. Ленина. Коммунистической партии сражались в гражданскую войну, строили и укрепляли Вооруженные Силы Страны Советов, в сорок первом грудью встретили фашистские орды, дрались за каждую пядь родной земли и добились победы.
Иван Васильевич Болдин прошел в рядах Советской Армии путь от солдата до генерала, участвовал в первой империалистической, гражданской и Великой Отечественной войнах. Большую часть своей книги «Страницы жизни» автор посвятил воспоминаниям о событиях Великой Отечественной войны, которая застала его на западной границе нашей Родины. Сорок пять дней провел генерал Болдин во вражеском тылу. Собранные им отряды советских войск храбро дрались и в конце концов прорвались к своим. В дальнейшем, командуя 50-й армией, автор участвовал в героической обороне Тулы, в освобождении Калуги, Могилева и многих других советских городов и сел. И.
На западных рубежах Отчизны застала война майора Н. Н. Beликолепова, влюбленного в свое дело командира-артиллериста. Ко дню великой Победы генерал-майор артиллерии Н. Н. Великолепов пришел во главе артиллерийской дивизии прорыва. Он участвовал в битве под Москвой, освобождении Смоленщины и Белоруссии, в боях на землях Польши, Венгрии, Австрии. Его память сохранила сотни героических подвигов, совершенных артиллеристами, которым и посвящается эта книга, рассчитанная на массового читателя.