Нелли. Тайна серых теней - [14]

– Извините, где у вас туалет?

Крыса с удивлением уставилась на Нелли, а затем стала опасливо принюхиваться.

– Запах Матери, – сказала она хмуро. – Лапы чистые. Шерстка не очень ухожена, но терпимо. Ты чем-то больна? Почему потеряла способность ориентироваться? Из какой ты семьи?

– Я – гостья, – решила не вдаваться в подробности Нелли.

Крыса с сомнением оглядела Нелли, обнюхала ее более придирчиво, но, видимо, не нашла ничего опасного.

– Я – Бэсс, воспитательница. Идем со мной. Отхожие норки далеко отсюда. Я покажу тебе поближе, у нас – в детском отделении. Не отставай.

Нелли всегда пасовала перед строгими людьми и покорно потрусила за хмурой Бэсс.

Детское отделение крысиного пага оказалось копией человеческого учреждения для малолетнего потомства. Жуткий писк Нелли услышала задолго до того, как они с Бэсс вошли в отделение: он не прекращался ни на секунду. В коридорах, соединявших бесконечное количество мелких пещерок, царил бедлам. Крысята весело прыгали, верещали, возились, ползали, кусались. Короче, занимались всем тем, что нужно делать малышам, чтобы поскорее вырасти. Посреди разноголосой и разношерстной возни степенно двигались крысы-мамаши, словно тяжелые баржи по струящейся реке. На их спинах, вереща от удовольствия, обязательно ехали пять-шесть малышей. Большие крысы двигались медленно, никого не стряхивая и не придавливая, спокойно разнимали чересчур разошедшихся крысят и ласково успокаивали пищавших.

Бэсс терпеливо ждала Нелли, пока та не сделала все свои дела в укромном тупичке.

– У нас сегодня событие, – сказала она Нелли. – Молодая крыса родила семерых малышей. Я несу ей угощение. Можешь посмотреть на них. Ты еще молоденькая, но опыт не помешает. А то у тебя глаза выпучиваются, когда смотришь на крысят.

Нелли смутилась. Правду говоря, ей хотелось поскорее смыться из этой части пага, но она кивнула в знак согласия.

Стараясь держаться ближе к стене, Нелли шла за Бэсс, всю дорогу переступая через носившихся и ползающих крысят. Наконец они вошли в пещерку, где было относительно тихо. На ложе из травы и листьев, перемешанных с пухом и шерстью, лежала молодая крыса. Она подняла голову, с тревогой разглядывая Нелли. Бэсс прошептала ей что-то на ухо, и обе засмеялись.

– Подойди, – сказала Бэсс. – Это Сэмис и… ее детки. Некоторые еще не получили имен.

Голос Бэсс стал ласковым: она слегка разгребла пух и траву. Нелли склонилась над гнездом, где розовой кучей лежали прозрачные голые крысята. Подавив отвращение, она осторожно прикоснулась к одному из них. Горячее тельце дернулось, и слепыш, раскачиваясь, попытался поднять голову. Его мордочка напоминала человеческое личико. На лбу малыша светлело пятно в виде неровного круга.

– Этот как раз без имени, – сказала Сэмис и подтолкнула малыша ближе к Нелли.

– Ну давай! – Бэсс толкнула Нелли лапкой и, увидев ее непонимание, пояснила: – Назови его, и это будет твой крестник, твой подопечный!

– Я? – испугалась Нелли. – Но я не умею! То есть я не знаю!

– Не смущайся! – успокаивала Сэмис. – Просто будешь приходить к нему в гости. Дорогу ты уже знаешь.

– Тем более, – хитро глядя на Нелли, сказала Бэсс, – недалеко то время, когда и ты здесь, в тишине и безопасности…

– Я?! – вскричала Нелли. – Никогда!

Крысы засмеялись, понимающе переглядываясь. Бэсс подняла малыша и сунула его в лапы Нелли. Крысенок, горячий как уголек, доверчиво прижался к ее груди.

– Смотри, ты ему нравишься! Как же его зовут? – настаивала Бэсс.

– Улисс, – Нелли едва вспомнила имя из учебника истории. – Кажется, Улисс многомудрый. Или что-то в этом роде.

Она уложила пыхтящего малыша обратно в траву.

– Хороший агномен, – задумчиво глядя на Нелли, произнесла Бэсс.

– Я пойду. Наверное, меня ждут, – сказала Нелли, пятясь к выходу.

Обе крысы доброжелательно ей кивнули.

За норой Нелли остановилась, чтобы прийти в себя. В соседней, довольно обширной норке огромный крыс-воин делал вид, что бесславно погибает под натиском ватаги визжащих малышей. Рядом в коридоре крыса-воспитательница, крепко держа крысенка в зубах за шкирку, обеими передними лапами чистила ему шерсть на животе и спине. Он извивался и ворчал. Рядом две малютки выкопали маленькую ямку прямо в проходе, положили туда бусину и теперь старательно насыпали холмик.

Все это так напоминало человеческий мир, что Нелли совсем растерялась. Даже Ненэ спросила с сомнением и тревогой: «Ты, вообще, была человеком?»

Нелли с силой сжала передние лапки, и коготки впились в кожу на ладошках.

Чтобы уберечься от случайно напавшего ужаса, Ненэ научила Нелли в критический момент переходить в состояние наблюдателя: взглянуть на себя и ситуацию как бы со стороны, на миг стать зрителем интересного фильма, отделить свое «я» от хаоса эмоций и страхов.

Такое состояние давало Нелли фору в принятии решения. Способность логически мыслить возвращалась быстро. Ведь зрители, смотрящие фильм, видят все опасности, грозящие героям, и возможности их избежать.

В данный момент Нелли, будто зависнув над землей, внимательно и холодно разглядывала взъерошенного двухцветного грызуна, прижавшегося к песчаной стене с выражением ужаса на морде. Можно было бояться там, около ангара, когда в зажатую бочками крысу летел камень. Но в эту минуту она находилась в колонии себе подобных и выглядела подозрительно. Более того, смешно.