Нелегкий флирт с удачей - [12]

«Ну, на хрен, только истерики не хватало… —Тормоз помотал головой, стараясь больше не думать о грустном, и принялся переворачивать пельменины на другой бок. — Тефаль, похоже, накрылся, пригорело в лучшем виде». Печенка между тем тоже дошла до кондиции, и Рысик не на шутку разволновался — удастся ли вкусить натурпродукта или его сразу испоганят геркулесом? Хоть и «Ясно солнышко», да без него вкуснее. Но переживал он напрасно.

— На, разминайся. — Подув на ломтик печенки, Тормоз осчастливил им хищника, и тот с урчанием потащил добычу под ванну — упаси бог отнимут! Оставшуюся массу субпродукта Серега разрезал на куски, заправил бульон геркулесом и все перемешал. Получилось что-то вроде казацкого кулеша, хотя Тарас Бульба наверняка есть бы не стал. Отдал бы поганым ляхам… — Кушать подано. — Плюхнув в Рысикову плошку от души, Тормоз облагородил блюдо рыбьим жиром и, поставив остывать, потянулся к сковороде. — А у нас теперь самообслуживание.

Пельмени, даром что итальянские, оказались пережарены и недосолены, но скоро это уже не имело никакого значения. Запив их чаем, Серега загрузил посуду в мойку и, подмигнув томившемуся Рысику, поставил плошку на пол:

— Налетай, остыло.

Упрашивать было не надо, оголодавший кот с урчанием принялся разделываться с кулешом, а повар отправился в свои апартаменты, не ахти какие, двенадцатиметровые. Обстановка была спартанской — шкаф, кресло-диван и стойка с аппаратурой, основную же часть комнаты занимал импровизированный спортзал — с «водяным» мешком, с «коварной» — зазеваешься, даст по рукам — макиварои и перекладиной. У окна висела полочка с наградами, не так уж и много, но глазу весьма приятно, в углу стоял «бо» — двухметровый шест, в руках мастера легко протыкающий грудную клетку, а со стены грозно щурился Брюс Ли — «маленький дракон» с большими возможностями.

— Здорово, коллега. — Прищурившись в ответ, Тормоз плотно, чтобы не вломился Рысик, прикрыл за собою дверь и, привстав на кресле, заглянул на верхотуру шкафа. Его взору предстали залежи оружия ударно-дробящего действия — нунтяку, тонфа, всевозможные дубинки и палицы, а также кое-что режуще-колющее— большой самурайский меч «одати», вернее, его современная копия, выполненная один к одному, всяческие тесаки, ножи, топоры и даже ломы. Прохоров выбрал на сегодня «дзе» — обыкновенную метровую палку, и, устроившись в центре комнаты, принялся с увлечением размахивать ею, только загудел стремительно рассекаемый воздух. Главное здесь в контроле над средней линией врага и максимальной эффективности движений — никаких «пустых» замахов плюс работа по точкам. Секущие удары по ногам, рубящие по рукам,.тычковые в корпус… Примерно такой же палкой отец-основатель школы Синдо-Мусорю Мусо Гоннэскэ и выиграл однажды поединок у величайшего фехтовальщика семнадцатого века Миямото Мусаси. А это было непросто. Мусаси за свою жизнь убил более шестидесяти человек в официальных поединках, не считая войн и малозначимых инцидентов, причем умер своей смертью в почтенном возрасте. Рассказывают, что однажды во время странствий он забрел в глухой провинции на постоялый двор. Заказал обед и в ожидании его уселся в угол, положив рядом с собой меч. Вскоре в двери ввалилась шумная компания молодцов, совершенно не похожих на обычных путников. Все они были сплошь увешаны оружием и сильно смахивали на разбойников с большой дороги. Приметив посетителя, одиноко сидящего в углу, а главное — его великолепный, стоивший целое состояние меч, бродяги сгрудились и принялись шептаться. В ответ Миямото взял палочки для еды и, поймав четырьмя неуловимыми движениями четырех жужжавших в воздухе мух, аккуратно уложил их на столе. При этом он посмотрел в сторону бродяг, и легкая усмешка пробежала по его лицу. Те принялись униженно кланяться и быстро исчезли… И вот такого мастера Мусо Гоннэскэ и победил обыкновенной палкой. Правда, «дзе» у него была вырезана из священного бука, а вот Тормоз дубинку соорудил себе из рукояти лопаты…

Наконец «крутить восьмерки» надоело, и, забросив палку на шкаф, Серега глянул на часы — самое время пик, ехать работать смерти подобно. «На фиг». Он вытер вспотевшее лицо и, поставив будильник на одиннадцать, завалился спать. Рысик, специалист по открыванию дверей, дверок и шкафчиков, нагло вломился в комнату и, устроившись у Тормоза в ногах, счастливо заурчал. Снилась ему помойка…

* * *

— Отдохнуть не желаете? — Голосующая лялька игриво улыбнулась, подмигнула, но Серега веселья не поддержал:

— На кладбище, родная, отдыхать будем.

Хлопнул дверью, притопил педаль газа и покатил по Московскому к «Пулковской» — может, там повезет, хотя вряд ли. Видно, день такой непрушный. Новый, не так давно наступивший…

И в самом деле, время было уже за полночь, а положительное прохоровское сальдо составляло всего полтора доллара. И десяти литров бензина не купить. А причина одна — конкуренция. Жесткая, свирепая, не прощающая ошибок. Клиента на всех желающих не хватает…

«Тьфу ты, зараза. — Перед самым носом у Сереги какой-то паразит на „опеле“ подобрал сладкую парочку — прилично одетого мужика со спутницей, и, выругавшись, он принялся забирать правее, чтобы уйти на Ленинский. — Все, на фиг, домой, нет сегодня удачи». Но неисповедимы пути Господни. Едва Серега повернул направо, как маячивший у бордюра гражданин сделал шаг вперед и, проголосовав, попросился на Петроградскую, не дороже, правда, чем за полтинник. Чем-то он неуловимо был похож на крысу, причем на крысу поддатую, и Тормозу не понравился сразу, да ведь на безрыбье и сам раком встанешь… Одним словом, поехали. Предчувствие Серегу не обмануло. Всю дорогу попутчик молчал, а когда остановились на Большой Пушкарской, вместо обещанного полтишка вытащил красную книжицу: