Нелегкие будни секретарши - [38]

Шрифт
Интервал

— Мне всего двадцать шесть, — моему возмущению не было предела, а мерзкий гном только ехидненько похихикивал.

— У него была девушка. Она его пару раз после работы навещала. Правда она такая странная была, что даже я ее возраст определить не смог.

— А ты пытался? — я скептически хмыкнула.

— А то, парни из охраны поспорили на то есть у него девушка или нет. Вот и караулили их, а потом и меня позвали. Так сказать — оценить.

— Ну и как оценил?

— Да странная она какая-то была. Васька парень видный, а она на курицу забитую похожа и голосище такой противный.

Я насторожилась. У меня недавно появилась знакомая с противным голосищем, но подобное совпадение было бы слишком невероятным.

— А не помнишь, как ее звали?

— А фиг ее знает, он к ней по имени не обращался. Только заинькой кликал.

— Ну а как она выглядела? — высокая, низкая, толстая, худая, волосы какого цвета? — пытала я гнома.

— Вот прицепилась, — неприятно поразился тот. — Невысокая, примерно твоего роста. Волосы темные до лопаток, лицо вроде ничего, только нос крючковатый и бледная, как простыня. И сутулая, как баба Яга[14]. А вообще непонятно, — задумался Иваныч. — Как вспоминать начинаю, она вроде внешне и ничего, но в тот момент показалась совсем никакущей.

Что-то мне это напомнило, недавно в книжке читала.

— А на ней не могло быть незаметных чар.

— Неа, — потеребил бороду гном. — Точно не было, я бы заметил. Разве что, врожденный талант.

— В смысле, как у сирен, только наоборот?

— Нет, как у демонов, — отрезал гном. — Которым защитная магия дается на раз плюнуть, и не поддается определению.

Вот же, черт побери, еще одного демона не хватало. То есть демоницы.

— Иваныч, а ты ее имени точно не помнишь, — заныла я.

— Да не звал он ее по имени, что ты привязалась!

— Черт, мне бы с ней поговорить по душам.

— О чем? — подозрительно спросил гном.

— О жизни, — не хотела огрызаться так получилось. Впрочем я тут же поправилась, пока гном не сменил милость на гнев. — О Васиной смерти. Уж больно она непонятная. Так нелепо умереть… — протянула коварная я.

— Да уже, лучше б подстрелили. А то, траванули, как последнего аристократа.

Бинго!

— И не говори, — поддакнула я, старательно скрывая радостную ухмылку. Благо Иваныч в этот момент отвернулся (наконец-то) поставить драгоценную бутылку в стеклянный, запирающийся шкаф.

А шкафчик тот был знатный. Потому как, Иваныч коллекционировал не только раритетный алкоголь, но и разные необычные сосуды. Граненые гномьи вазы, немыслимо изогнутые расписные демонические бутыли, изящные дриадские флаконы — чего тут только не было. Шкаф занимал всю стену от пола до потолка и свободного места в нем практически не было. И это при том, что гном жутко придирчивый, и отбирает из стекающихся к нему экземпляров только самые лучшие. Коньяк занял почетное место на полке с алкоголем.

— А не знаешь, яд тоже как-то с демонами связан был?

— В смысле тоже? — гном запер шкаф на три замка и уставился на меня.

Я услужливо поспешила объяснить.

— На девушке защита демоническая. Демон им интересуется. Почему бы и яду из той же степи не быть?

И кстати, в клубе Ира тоже засекла демоническую магию. Что-то многовато в нашем городе представителей империи. Или это все одни и те же лица?

— Как-то выводы у тебя за уши притянуты, — прищурился на меня завхоз. — Придумала тоже демоны.

— А то что, демон, который Васю искал его точная копия, тебя совсем не смущает?

— Что, правда так похож? — заинтересовался Иваныч, ничуть не удивленный информацией про демона.

— Как две капли воды. Я его вчера в клубе видела, поэтому тебе и звонила.

— Странно. Среди демонов близнецов не бывает, да и Вася этот, точно человеком был. Разве что, — гном подвис, опять теребя бороду. Я чуть не подпрыгивала на месте от нетерпения. — Разве что он его shanue.

— Чего?

— Тень. В переводе с демонического «двойник».

— Первый раз про такое слышу, — честное слово первый раз.

— Еще бы, — с нотками превосходства попенял мне Иваныч. — О таких вещах в школах не рассказывают. Да и вообще не рассказывают.

— А ты откуда знаешь? И вообще, что за тень? — поторопила я замолкнувшего гнома.

— В некоторых семьях, чтобы защитить молодых демонов, пока они не станут неуязвимыми, для них создаются тени — их полные копии, которые в критических ситуациях можно подставить под удар вместо молодняка.

— Создаются?.. — мой голос слегка дрогнул.

— Не знаю, — ответил на мой незаконченный вопрос Иваныч. — Создаются, или просто другие существа через обряды привязываются. Как ты понимаешь, демоны об этом не распространяются и другим не дают. Но это бы объясняло сложившуюся ситуацию.

— Но, подожди, — что-то я совсем запуталась. — Что-то я запуталась, если предположить, что он тень, и должен охранять молодого демона, то что он делал в нашей корпорации. Почему работал простым охранником?

— Понятия не имею, — буркнул гном недовольный тем, что не знает разгадки.

— А слушай, — вспомнила я. — Так что там за яд был?

— Да обычный, — отмахнулся гном, все еще погруженный в размышления о демонах. — Которым крыс травят. Просто в такой большой дозе, что и тролля бы проняло, не то, что человека.


Рекомендуем почитать
Гнев Земли

Можно ли человеку безнаказанно превратить отдельно взятую территорию в могильник для радиационных отходов? Настолько ли податлива, послушна и безропотна природа, которую многие из людей считают неодушевленной материей, лишенной разума и возможности отмщения? Если Земля всё же разумна, то каков будет её праведный гнев, направленный против людей? Как сами люди поведут себя в условиях локального апокалипсиса? Смогут ли они вообще сохранить свой человеческий облик? Удалось ли автору дать исчерпывающие ответы на эти вопросы, судить читателю...


Желания боги услышали гибельные...

Кто не желает стать избранником судьбы? Кто не хочет быть удостоенным сверхъестественных даров? Кто не мечтает о неуязвимости, успехе у женщин, феноменальной удачливости в игре? Кто не жаждет прослыть не таким как все, избранным, читать чужие мысли и обрести философский камень? Но иронией судьбы все это достается тому, кто не хочет этого, ибо, в отличие от многих, знает, кому и чем за это придется заплатить.


Учиться бывает опасно

Решив учиться в магической Академии, я пошла против воли отца. Ему не хотелось, чтобы я выходила за пределы нашей территории. В его глазах моя судьба — сидеть дома в четырех стенах, со временем выйдя замуж за того, на кого он укажет, за того, кому он сможет доверить нашу семейную тайну, размер и важность которой очень велики. Но меня такое решение не устроило и я, забрав с собой верного друга, сбежала, впервые в жизни поведя себя таким образом. Что ждет меня на этом пути? Что за таинственные личности появляются на моем пути? И что за судьба уготовлена мне пророчеством?


Новая религия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мифы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дорога снов

В застывшем воздухе — дымы пожарищ. Бреду по раскисшей дороге. Здесь до меня прошли мириады ног. И после будут идти — литься нескончаемым потоком… Рядом жадно чавкает грязь. — тоже кто-то идет. И кажется не один. Если так, то мне остается только позавидовать счастливому попутчику. Ибо неизбывное одиночество сжигает мою душу и нет сил противостоять этому пламени.Ненависть повисла над дорогой, обнажая гнилые, побуревшие от крови клыки. Безысходность… Я не могу идти дальше, я обессилел. Но… все-таки иду. Ибо в движении — жизнь.