Нелегал из Кенигсберга - [8]

— С чем? — удивилась блондинка. Она говорила по-немецки с сильным литовским акцентом.

— Вам повезло! Вам сбросила этот мешочек белая птица. Чайка!

— И что это значит? Святой Петр прислал мне уже свои ключи? Приглашение в рай?

— Нет, нет! Вам дан знак, что вы стоите на пороге великой тайны и она вот-вот откроется вам, распахнет перед вами свои двери… Точнее, вы отомкнете их сами этими или иными ключами… Вот смотрите, вот этот тонкий маленький ключик наверняка от чьего-то сердца, которое вам удастся открыть.

— Это ключик от почтового ящика, а не от сердца.

— Пусть будет так, но разве сердца не открываются с помощью писем, любовных посланий, которые вы достаете из почтового ящика?

— Я давно уже не получаю никаких любовных посланий…

— Значит, скоро получите! — витийствовал Лунь. Дама ему очень понравилась.

— А вот этот массивный латунный ключ наверняка от гаража, где стоит «мерседес-бенц»…

— Всегда знала, что можно гадать по кофейной гуще, но чтобы гадать по ключам! С таким сталкиваюсь впервые. Может быть, вы и на кофейной гуще гадаете?

— Конечно, гадаю! Предлагаю зайти вот в это кафе и заказать по чашечке крепкого с гущей кофе!

— Ну что ж, проверим ваши способности.

Они вошли в полутемный зал небольшого кафе. Выбрали столик у камина. Лунь помог своей спутнице снять плащ, и она оказалась в новомодном синем жакете с затянутой талией и широкими плечами. Короткая до колен юбка не скрывала красивых ног.

Кельнерша тут же принесла им кофейник и две чашечки. Лунь попросил еще рюмочку коньяка. Он предложил коньяк и своей даме, но та отказалась.

— Жаль, — вздохнул Лунь. — С коньяком гадание получается точнее… Так что же делать с этими ключами счастья?

— Может быть, дать объявление в газету? — предложила женщина.

— Интересное будет объявление, — усмехнулся Лунь. — «Просим отозваться господина, чьи ключи унесла чайка».

— А почему вы решили, что ключи принадлежали господину, а не госпоже?

— Во-первых, вот этот ключ явно от автомашины.

— Женщины тоже могут водить авто!

— А во-вторых, чехольчик от женских ключей был бы намного ярче, веселее — красного или желтого цвета, и источал бы запах духов. А этот — Лунь понюхал мешочек — явно отдает табаком и бензином.

— Вы, случайно, не доктор Ватсон?

— А что, на Шерлока Холмса не тяну?

— Пожалуй, что нет… В конце концов, можно дать простое объявление: «Найдены три ключа в черном кожаном мешочке».

— Не надо называть количество ключей. Пусть тот, кто придет за ними, скажет сам, сколько их.

Лунь вертел в пальцах ключи:

— Ну, вот этот — скорее всего от винного погреба, где хранятся драгоценные вина.

— Нет, от сундука с драгоценностями.

— Вы любите драгоценности?

— А вы любите вино?

— Пожалуй, мы оба не угадали.

— Но я-то люблю драгоценности.

— Тогда я люблю драгоценные вина. Кто же их не любит? Кстати, не хотели бы вы попробовать какого-нибудь редкостного вина?

— Боюсь, что в Мемеле таких нет.

— Вы не правы. Я знаю тут один подвальчик…

— Давайте просто подышим свежим воздухом.

— Охотно! А где самый свежий воздух в Мемеле?

— Конечно же, у моря. Идемте на штранд. Только нам придется взять извозчика, это не так близко.

— Позвольте мне быть вашим извозчиком! Я на машине.

— О, как мило — рояль в кустах! Авто на обочине!

— «Рено», фройляйн, всего-навсего старый, но очень верный «рено»… И почти в кустах! Вон там — рядом со сквериком.

— Не очень патриотично немцу ездить на французской машине.

— Ну, уж какая есть, не обессудьте.

Лунь галантно распахнул дверцу и помог даме переместиться в тесный салон.

— Может быть, мы наконец познакомимся? — усмехнулась пассажирка. — Должна же я знать имя своего водителя?

— Простите, забыл представиться! Вашего водителя зовут — барон Уго фон Шведер. Можно просто — Уго.

— Ну, а я — фройляйн Сольвейг. Можно просто — Соли.

— Мне больше нравится — Вейга.

— Пусть будет по-вашему…

Ему все больше и больше нравилась эта экспансивная и в меру авантюрная женщина. Чем-то она походила на Татьяну. И разве не так вот брели они с Татьяной по Петродворцовому берегу, где шорохи осенних листьев под ногами смешивались с шуршаньем легких волн, а они шли просто так, куда глаза глядят… Но на этот раз глаза Луня глядели в сторону береговой батареи, к которой они вот-вот должны подойти. Вейга рассказывала о здешнем пляже, как замечательно можно было загорать здесь и вообще проводить время, пока немцы не перегородили его и не стали там что-то строить. Это «что-то» приближалось с каждым шагом. Рогатки с колючей проволокой шли с вершин дюн почти до самой прибойной линии. За ними громоздились бетонные бункеры зенитной береговой батареи, прикрытые с воздуха маскировочными сетями. Под безмятежную воркотню Вейги Лунь насчитал три орудийные площадки с казематами для укрытия артиллеристов. На них стояли устремленные в небо зенитки. Калибр он определил навскидку — 88 мм. Но это еще надо было уточнить. Оставалось сделать снимок, однако вдоль колючей проволоки быстрым шагом спускался с дюны часовой. Все трое сошлись у самой ближней к морю рогатки.

Из-под куцего козырька темно-синей морской каски на них смотрели любопытные голубые глаза. Парень был явно рад, скрасить скучную вахту парой фраз с красивой женщиной. Вейга спросила его, можно ли обойти запретную зону по краешку моря.