Некрономикон. Аль-Азиф, или Шепот ночных демонов - [37]

Я еще раз оглядел его с ног до головы. Теперь он не показался мне столь уж древним, но меня словно громом поразило другое. Он вдруг до боли явственно напомнил мне почтенного Дервиша! От неожиданности я даже провел рукой по глазам: в их облике несомненно было нечто общее. И если бы их можно было поставить рядом, картина получилась бы вполне гармоничной. Отличие было лишь в том, что Дервиш выглядел свежо и жизнерадостно, а этот старик – очень уж изможденно и обреченно. На груди его на тонком ремешке висело изображение странного человеческого лица с большими глазами и огромной, развевающейся по ветру бородой, закрывающей все его черты до самых глаз. Такие же медальоны я разглядел и у других.

Тем временем старик, не дождавшись решения своей участи, открыл глаза и стал с интересом разглядывать меня. Затем перевел взгляд на ятаган и вдруг заговорил. Его глуховатый скрипучий голос был совершенно спокоен, будто он встретил старого знакомого.

– Я помню этот меч, – произнес он. – Этим мечом Йон, седьмой потомок Каина, сразил Тифона, двенадцатого сына Хазаат-Тота, который на протяжении четырех столетий был ужасом Восточных гор и проклятием малорослых народов. Только такому воину и только с таким оружием было под силу сделать это.

Эти слова и вообще то, что он вдруг заговорил, были для меня полной неожиданностью. То, что он упомянул мой меч, Каина и еще какие-то невероятные имена, явно связанные с ними, мгновенно возбудило во мне жгучее любопытство. Кроме того, я понял, что он как-то связан со всей этой историей. И возможно, с ней связано все, что происходило в последние дни и происходит сейчас.

– Кто вы? – с волнением спросил я.

Старик с выражением безнадежного спокойствия на лице окинул взглядом стоящих позади меня.

– Мы – ничтожные служители, – медленно, как бы с трудом, ответил он.

– Кому же вы служите?

– Ему! – Старик указал глазами на вершину каменного столба.

Я, напрягши зрение, разглядел стоящий там непонятный причудливый предмет. Судя по всему, это была статуэтка, изображающая какое-то невероятное существо. Но, поскольку она была совсем маленькой, различить детали было совершенно невозможно.

– Но кто он? – Любопытство настолько разыгралось во мне, что стало трудно дышать.

Однако старик явно не жаждал распространяться о своем божестве.

– Он – всемогущий Властелин Миров, покоящийся в Глубинах в ожидании Заветного Часа.

– Зачем вы захватили этих людей? – чувствуя легкое головокружение, продолжал я допытываться. – Они предназначались в жертву?

Старик вдруг круто изменился в лице: оно вспыхнуло румянцем, глубокие морщины почти исчезли, глаза расширились и сверкнули огнем, выгоревшие брови сдвинулись, почти сойдясь. Он весь как-то воспрянул, выпрямился, даже длинные спутанные волосы, казалось, встали дыбом. Я от неожиданности сделал шаг назад, а мои товарищи схватились за оружие. Однако старик не сделал никакого агрессивного порыва – очевидно, это был лишь прорыв чувств.

– Да! Вы помешали совершить священный ритуал! Вам удалось остановить нас. Но Заветный Час придет! Нас вы можете остановить, но Великого Ктулху вы остановить не сможете! Его не смогут остановить никакие ураганы, молнии и землетрясения. Он придет и сам возьмет свои жертвы. Никого из вас к тому времени уже не будет в живых, о вас и ваших потомках не останется даже памяти, ибо это произойдет спустя многие времена. Когда придет Заветный Час, не знает никто. Но Он знает это и терпеливо ждет, ибо Он сам его назначил. Он придет, и никто не сможет Его остановить, как не смогли остановить в сотнях пройденных Им миров. Он всемогущ, ибо Он – тот, кто приходит и уходит! И Он возьмет всех. Хазаат-Тот берет лишь жертвы, которые ему предлагают. Ктулху же возьмет всех, ибо за этим он и пришел сюда, и именно ради этого Он ждет Заветного Часа.

От всех этих слов мысли в моей голове совсем спутались. Мог ли я, отправляясь за царевичем, вообразить, что этот путь приведет меня на порог еще одной тайны, связанной с теми, кто приходит и уходит? Я жадно ловил каждое слово, ужасаясь мысли о том, что их поток, порожденный безнадежностью, вот-вот иссякнет.

– А кто такой Хазаат-Тот? – этот вопрос вырвался у меня непроизвольно.

Старик, похоже, начал утрачивать свой пыл. Лицо его стало успокаиваться, спина вновь сгорбилась, глаза погасли и втянулись в череп.

– Хазаат-Тот – Это свет. Нестерпимый свет, который струится, словно вода, клубится, словно дым, пляшет, словно огонь, дрожит, словно в ознобе, переливается, словно мыльный пузырь, и делает еще многое, чего никогда не делает обыкновенный свет. Его прикосновение обжигает и если не убивает, то жестоко увечит и насылает проклятия, превращая нормальных существ в невообразимо ужасных и безобразных чудовищ, почти все из которых, к счастью, быстро издыхают, так как их уродства противоречат самим основам жизни. Хазаат-Тот – верное и послушное орудие Ктулху в достижении Его целей. Из него, как из разверстых врат, Ктулху со своим народом ступил на нашу землю в те давние времена, когда на ней не было еще никого. Кроме же всего прочего, он способен принимать жертвы для Великого Ктулху. Но он уже давно не спускался за ними, ибо они стали малочисленны. Были времена, когда в жертву приносились целые армии, племена и народы. Теперь же они столь жалки, что не стоят его внимания. Поэтому теперь эту миссию выполняют Шог-Готты. Ты хочешь спросить, кто они такие? Они – презренные рабы, порождение другого мира. Ктулху всего лишь улучшил их и приспособил к самым ничтожным своим надобностям, как делал много раз со многими существами. Они состоят из низменной плоти лишь с малой примесью света, которой наделил их Ктулху. Они – низшие существа, однако они обладают достаточной мощью, чтобы низвергнуть в прах все ваши города.