Некромант, держи меня ближе - [2]

Брук оставила своё место у раздаточного окошка для подъезжающих машин и потихоньку перебралась за машину для коктейлей. Я был не намного старше Брук, но она была достаточно молоденькой и крошечной, чтобы мы с Рамоном провели больше времени защищая её, чем строя ей глазки. Не то чтобы мы на самом деле этого не могли делать. Но после этого мне на душе было как-то гадко. Но не мог же я себя перепрограммировать, и Брук выглядела как чирлидерша в рекламе: энергичная блондинка с хвостом на затылке, ясные голубые глаза и обезоруживающая улыбка, которая может любого парня превратить в размазню. У Фрэнка не было ни малейшего шанса, потому что, хотя, она, как правило, была милой девушкой, если ей что-то было нужно, то Брук могла быть коварной. Скорее всего, не видать мне своих десяти баксов.

Брук закончила переливать в стакан большую порцию клубничного коктейля, щелкнула крышкой и повернулась, чтобы, взглянув на Фрэнка, сделать большой глоток через соломинку. Он смотрел на неё влюбленными глазами. Я наблюдал за тем, как её рука скользнула и выключила машину. Фрэнк у нас был ответственным за аппарат для молочных коктейлей. Он пропустил это едва уловимое движение, его глаза пристально смотрели на её губы, обнимавшие соломинку. Она вернулась к своему месту, а я гадал, как скоро до Фрэнка дойдет, что он больше не слышит привычного урчания машины для коктейлей. Если она продолжит в том же духе, то заставит парня рыдать к концу рабочей недели.

Примерно через два часа, десятка неприветливых покупателей и небольшой поломки машины для коктейлей я решил взять небольшой перерыв. Фрэнк может сам вытереть смесь для взбивания и постоять за прилавком. Конечно, весь этот беспорядок может раньше времени заставить его сдаться, но если я помогу ему, то он никогда ничему не научится. И в самом деле, разве обучение не является самым главным? Я помахал ему и перепрыгнул через беспорядок, выходя с Рамоном. По пути я схватил свою метлу и дверную пружину, чтобы мы могли оставить дверь открытой в случае, если кому-то понадобится позвать нас.

Рамон бросил курить год назад, но это никогда не мешало ему устроить себе хороший перекур. Я никогда не курил, но это не остановило меня от выкуривания одной сигареты. А так как дождь, наконец, закончился, ничего не мешало нам сыграть в достойный картофельный хоккей.

Это относительно простая игра. Вы берете среднего размера картофель и две метлы, обозначаете ворота и можете приступить к игре. Сегодня Рамон защищает мусорку со стороны задней двери Пухлого, а я защищаю блестящий серебряный мерседес, потому что, если верить Рамону, все это представляет привилегированных белых аристократов Америки, пытающихся подавить латиноамериканцев.

— Наш поединок, — сказал Рамон, крутя метлу, как посох Бо [3], — будет представлять борьбу, в которую сейчас вовлечены наши народы.

— Я тебя умоляю, мы оба знаем, что ты просто исходишь из преимуществ хозяев поля.

— Сэм, ты ранишь меня. Я ничего не могу поделать с тем, что твое белоамериканское притеснение дает мне лучшую игровую площадку, — он сделал рывок бедром. — Смирись!

— Ладно, — сказал я, — тогда я получаю фору.

— Сэм, ты за Техас. А у техасца всегда фора.

— Я опять за команду Техаса?

Он усмехнулся, повел плечами и пошевелил руками, ослабив хватку.

Я сдался и кивнул в сторону Мерседеса. Он выглядел старым и дорогим, особенно на нашей стоянке.

— Блестящий.

Рамон фыркнул.

— Классика. Зацени «крыло чайки» [4].

— Ладно. Классически блестящий.

Рамон бросил пустую чашку с этикеткой «У Пухлого» в мусорную корзину.

— Иногда, Сэмми, я сомневаюсь в твоей мужественности.

— Автомобиль нужен для того, чтобы перевозить тебя с места на место. Вот и все.

Рамон покачал головой в ответ на мое невежество.

— Неважно. Только не помни машину, команда Мексики.

— Это команда Южной Америки, — сказал он.

— Тебе ведь известно, что Мексика находится в Северной Америке, да?

— Ага, но позади меня целый континент, — он театрально занес кулак. — Они поддержат своего кузена на севере, — я рассмеялся и он опустил руку вниз. — И парень сам виноват, что припарковался на нашей стоянке, таким образом, он мог бы проникнуть и на Эдди Бауэр или на Старбакс, или типа того.

ЮВиллэдж [5] слыл открытой оргией шопинга, который как раз располагался позади ресторана «У Пухлого». Между Дырой, Аберкромби и не одним, а сразу двумя отдельно стоящими Старбаксами, это место, привлекающее определенную клиентуру, раздражало Рамона знаком «Въезд запрещен». В основном из-за того, что у ЮВиллэдж была собственная парковка, но большинство их клиентов по-прежнему парковалось здесь, потому что она была чуть ближе. Не знаю, почему его это так бесило. Ему и «У Пухлого» - то не нравился. Может, это дело принципа. Мне это было скорее противно, чем раздражало: люди не хотели приложить усилий, чтобы пройти каких-то десять шагов.

Я наклонился, чтобы завязать шнурок на ботинке. Из-под майки выскочил кожаный шнурок, висящий у меня на шее. Я, даже не задумываясь, спрятал его обратно. Привычка, выработанная годами, повторением одного и того же движения. Как по мне, так я не считаю, что ЮВиллэдж так уж ужасен. Еда там была ничего (не вся), да и книжный магазин мне было сложно ненавидеть. Разумеется, книжный магазин шел в комплекте с третьим Старбаксом.