Делать нечего, я попробовала раздеться без посторонней помощи. Неестественно перегнувшись назад я заломила руки и всячески пыталась растянуть несносную шнуровку. Моя поза, красное от усилий лицо и неестественно вывернутые руки, вызвали новый ряд насмешек со стороны моих врагов.
— Mesdam’очки! Смотрите! Сиятельная графиня, корчится, как карась на сковороде! — крикнула рыженькая Наташа Строева и залилась веселым смехом.
— Нет просто, как минога в уксусе! — подхватила Грибова.
— Живых миног не маринуют, — ввернула свое слово Незабудка, разве вы не знали этого? — и потом обративши ко мне свое хорошенькое лицо с голубыми глазами, напоминающими лесные цветы, добавила отвешивая по моему адресу насмешливый реверанс.
— Их сиятельство, прекрасная графиня не может обойтись без помощи камеристки! Зовите же горничную к графине! Пусть разденет ее светлость! Сию же минуту горничную к графине.
— Горничную к графине! Горничную к графине! — зазвенело вокруг на десятки различных голосов и девочки окружили меня с веселым смехом.
— Позвольте я расшнурую вас, ваше сиятельство! — подскочила ко мне рыженькая Строева.
— Позвольте протянуть мне вашу прелестную ножку я сниму обувь с неё, — вторила ей Незабудка, склоняя передо мной колени и вперив мне в лицо свои дерзки усмехающиеся глаза.
— Я расчешу вам ваши дивные волосы графиня, соблаговолите, удостоить меня приблизиться к вам! — пищала неестественно высоким голосом Ляля Грибова, забавно морща свой вздернутый носик.
— А мне позвольте вымыть очаровательное личико вашего сиятельства! — покрыл всех голос Аннибал и она стремительно выскочив из-за спин подруг кинулась ко мне, ухватила меня за руку и потащила в соседнюю умывальную комнату, где ярко начищенные жарко горели при свете лампы большие медные краны. Я упиралась всеми силами, цеплялась руками за стены и косяки двери стараясь не поддаваться моей мучительнице, но это, увы, не удавалось мне. Африканка была слишком сильной девочкой для ее тринадцати лет. Она держала меня так крепко своими цепкими руками и так быстро тащила меня, что я не могла, при всем желании, помешать новой выходке необузданной и дикой шалуньи. А кругом смеялись и шумели другие… Грибова забежала вперед и каркала вороной, прыгая на одной ножке, Строева подталкивала меня легонько в спину, когда я чересчур уже энергично оказывала сопротивление…
Таким образом, красные, взволнованные и напряженные, мы очутились в умывальной. Широкий желоб для грязной воды, и медные краны находились теперь лишь в двух шагах расстояния от меня. Сильная рука Аннибал подтащила меня к этому злополучному желобу, другой рукой маленькая дикарка ухватилась за кран… Вода брызнула мне в лицо фонтаном. Я вскрикнула от неожиданности… И в тот же миг между мной и неистовавшей Аннибал выросла как из под земли изящная фигура Феи… Дина Колынцева только что успела распустить волосы, чтобы сделать прическу на ночь, и они падали ниже колен, окутав тонкий стан девочки красивым нежным покрывалом. Ее серые глаза смотрели холодно и строго, в них горел теперь какой-то несвойственный им горячий огонек. Тонкие красивые брови хмурились… Она была очень хороша в эту минуту, вся окутанная мягким и густым покровом своих пепельных волос.
— Стыдитесь вы… Большие девочки! — произнес громко и резко ее металлический голос. — Аннибал! Я приказываю тебе прекратить эту травлю! Сию же минуту оставь новенькую в покое, а вы все, сейчас же прекратите свои насмешки над ней! Гродская, — обратилась она ко мне тем же повелительным тоном, — поворачивайтесь спиной, я расшнурую вас!
Я не замедлила исполнить ее приказание и в тот же миг ловкие, проворные пальцы Феи помогли мне раздеться. Между тем, девочки, притихшие было на минуту от неожиданного заступничества подруги, снова зашумели и засуетились вокруг нас.
— Колынцева! Командир этакий! Генеральша! Как ты смеешь приказывать! — закричали громче всех Грибова и рыженькая Наташа, очевидно задетые за живое более других.
— Душки, что она воображает, в самом деле.
— Командовать вздумала! Ваше превосходительство какое. И в самом деле вообразила себе, что она Фея и красавица, и что ей все можно, — горячилась Незабудка и ее небесного цвета глазки загорелись теперь далеко не небесным огнем.
— Да, да, противная этакая! Против класса идет! — послышался чей-то нерешительный голос.
— А? Что такое? Кто посмел это сказать? Фея идет против класса! Фея! Да как вы осмелились произнести такое слово!
И Аннибал со сверкающими глазами прыгнула на высокий табурет.
— Не сметь клеветать на Дину! Не сметь врать на Колынцеву! Ни одного слова дурного не дам сказать про Феечку мою! Или… Или все разнесу в дребезги! Вы ведь знаете меня, — кричала она неистово оттуда, исступленно тряся своей курчавой головой и размахивая неуклюжими смуглыми руками.
— Молчите, душки, смиритесь и трепещите от благоговения, — насмешливо протянула Незабудка, — или вы не знаете, что Колынцева царица души Аннибал!
— Да, и царица и была и будет царицей! — продолжала тем исступленным голосом кричать Африканка, — а ты не царица, ты мокрая курица, вот ты кто! — совсем неожиданно присовокупила она под дружный веселый хохот подруг и спрыгнула с шумом со своего табурета.
