Стейн очень высокого мнения о работе Дейвида Лове. «Спектакль получился ближе к нашему первоначальному замыслу, чем то, что сделал Зеро Мостель. У Мостеля всегда была склонность к шутовству, а в либретто больше лирики, даже сентиментальности, — говорит Стейн, — Это даже ближе к сентиментальности еврейского театра. Разумеется, это не Шолом–Алейхем, а оригинальная пьеса с другим языком, другим темпом и перед другим зрителем».
На замечание о том, что критики считают новую версию «ненастоящей», Стейн заметил, что «и тогда, 40 лет назад, критики писали, что постановка Мостеля — не настоящий Шолом–Алейхем. Теперь они пишут, что новая постановка не соответствует мостелевской».
Стейн крайне возмущен копанием в родословной актеров и режиссера. «Это позор подсчитывать пропорции евреев. Ведь 40 лет назад, во время первой постановки, Тевье, правда, играл еврей. Но роли его жены Голды и двух из трех дочерей исполняли актрисы нееврейского происхождения. И никому в голову не пришло подчеркивать этот факт». И действительно, можно себе представить возмущенную реакцию тех же самых критиков, если бы кто–нибудь в Америке осмелился бы написать, что «Грек Зорба» недостаточно греческая переработка романа Никоса Казанзакиса лишь потому, что ее написал еврей Джозеф Стейн. Впрочем, Америка — страна свободы слова, и бумага все стерпит. Зрителю же стоит посмотреть новую версию «Скрипача на крыше», которой, судя по всему, обеспечена долгая жизнь на сцене.
