Неизвестный - [82]

Мужчина подошёл к Арону и что-то прошептал на ухо, отчего Бьярке моментально изменился в лице. Он повернулся к Эскилю вполоборота, и они стали переговариваться о чём-то, но слов было не разобрать. Пия тихо выругалась; теперь они оба стояли спиной к камере.

Затем она увидела, как Арон сказал что-то мужчине с бубном, и ритмичные удары стихли. Участники церемонии один за другим замечали, что наступила тишина, и все постепенно остановились, растерянно озираясь. Бьярке поднял руку и обратился к присутствующим. Пия расслышала: он приказал всем отправляться домой и вернуться на следующий вечер, тогда будет полная луна и они завершат ритуал. Если все соберутся снова, их ждёт нечто необычное.

Кто-то попытался было задать вопрос, но Арон лишь поднял руку и слабо улыбнулся.

В ту же секунду, когда полицейские заметили отсутствие Эскиля Рондаля, он снова появился в комнате. Они наблюдали за тем, как он подошёл к брату, как Арон обратился к присутствующим и в какое замешательство все пришли оттого, что церемонию так неожиданно прервали. Участники по очереди покидали дом. Яркий лунный свет заставил полицейских спрятаться за углом дома, так что они не смогли толком разглядеть тех, кто выходил, и не расслышали их разговоров. Ни Кнутас, ни Карин не узнали никого из членов мистической секты, кроме Арона и Эскиля. У всех были разрисованы лица, и поэтому черт разобрать не удалось.

Беспокойство комиссара росло. Куда подевались Юхан и Пия? Кнутас опасался, что с ними что-нибудь стряслось. И где, чёрт побери, подкрепление?

Они решили остаться в укрытии, пока не уедут все гости. Как только последний автомобиль скрылся за поворотом, распахнулась входная дверь и оба брата вышли из дома. Быстрыми шагами они пересекли двор по направлению к погружённому в темноту сараю. Со спокойными и серьёзными лицами они вошли внутрь, плотно прикрыв за собой дверь. Зажёгся свет.

У Кнутаса побежали мурашки по телу. Он велел коллегам поторопиться, и все трое побежали к коровнику. Опасения комиссара подтвердились, когда он заглянул в окно. Братья склонились над чьим-то телом на полу. В руках у Арона был нож.

На полу лежал не кто иной, как Юхан. Полицейские ворвались внутрь с пистолетами в руках.

— Стоять! Полиция! — выкрикнул Кнутас. — Поднимите руки и бросьте оружие!

Арон и Эскиль, стоявшие спиной к двери, сначала просто замерли, согнувшись.

— Бросай нож! — снова приказал Кнутас.

Комиссар попытался разглядеть, дышит ли Юхан, но преступники заслоняли его. Братья медленно выпрямились и повернулись лицом к полицейским. Несмотря на то что Кнутас пару раз встречался с Ароном, сейчас он его почти не узнавал. Бьярке изменился, но комиссар не мог понять, в чём дело. Выражение лица было совершенно иным, будто маска спала, и теперь братья были поразительно похожи друг на друга.

Арон всё ещё держал в руках нож. Он смотрел на Кнутаса невидящим взглядом, словно находился где-то совсем далеко.

— Брось оружие! — в третий раз крикнул комиссар.

Он чувствовал, что чуть позади по обе стороны от него стоят Карин и Кильгорд. Их пистолеты были направлены на братьев.

Кнутас изо всех сил сдерживал себя, чтобы спокойно стоять на месте. Они теряли драгоценное время, пока жизнь, возможно, покидала Юхана, без движения лежавшего на полу. «Нужно вызвать „скорую", — подумал комиссар. — Что, если он умирает?»

Пальцы Арона медленно разжались, и нож с глухим стуком упал на пол. В то же мгновение полицейские бросились вперёд и схватили братьев.

Лицо Юхана побелело, глаза были закрыты. Рубашка пропиталась кровью, сочившейся из раны.

— Пульс есть, но слабенький, — констатировала Карин.

Распахнулась дверь, и на пороге показалась Пия с камерой в руках. Увидев Юхана, она вскрикнула и подбежала к нему.

— Он жив, — успокоила её Карин. — Но ему, кажется, порядком досталось.

Воскресенье, 8 августа

Стены были окрашены в спокойные цвета, все звуки приглушены. Она сидела с ребёнком на руках, покачиваясь на стуле. Этот день мог бы стать одним в ряду таких же: она кормила грудью Элин, которая жадно всасывала в себя жизненные соки, позволяя им струиться по крошечному тельцу. Эмма не могла плакать.

Она хотела бы, чтобы её волнение и отчаяние выразились в слезах, но ни капли не пролилось. Её тело словно застыло, окунувшись в вакуум ожидания. С того момента, как ей сообщили, что Юхан серьёзно ранен и находится между жизнью и смертью, в ней что-то замерло. Казалось, она покрылась льдом изнутри, и она не знала, сможет ли когда-нибудь снова оттаять.

Эмма посмотрела на дочь. В комнате ожидания царила тишина. Наверняка всё уже было в новостях. Местный репортёр Шведского телевидения тяжело ранен одним из задержанных преступников, и врачи больницы Висбю борются за его жизнь.

«Это наказание за то, что отказывалась принять любовь Юхана, — подумала Эмма. — За то, что не пускала в свою жизнь». И вот теперь она жалела, но не поздно ли? Врачи сказали, что из-за ножевых ранений в живот у него случилось внутреннее кровоизлияние. Они делали всё возможное.

Когда открылась дверь реанимационного отделения, Эмма так сильно вздрогнула, что Элин выпустила изо рта сосок.