Неизвестный Янгель - [22]
Однажды Михаил Кузьмич сказал:
– Мало спроектировать ракетную систему, надо научить ее летать…
Первая машина готова, но пока она еще в цехах завода. Завершены комплексные испытания, теперь ракету ждет полигон.
Это слова из песни испытателей. Распевали ее обычно в полете.
По нескольку месяцев жил Михаил Кузьмич Янгель со своими ближайшими соратниками на полигоне. Испытания нового комплекса – это десятки пусков, далеко не каждый из них удачен. Надо учить ракету летать, и они шлифовали ее конструкцию, как гранильщик бриллиант.
И вот наступал заветный день:
9
В канун шестидесятилетия на дачу приехали друзья с предприятия. Это был очень веселый вечер. Отступила болезнь, и Янгель говорил о том, что скоро вернется в свой кабинет, а потом упомянул о сегодняшних и перспективных задачах, которые надо им решать. Один из заместителей, бывших в тот день на даче, сказал мне: «В этот вечер Янгель долго говорил о будущей ракетно-космической технике. Он дал нам программу работ на многие годы».
– «Интеркосмос» стал для вашего КБ продолжением работ по так называемым «малым спутникам Земли»?
– В общем, да. Еще в начале шестидесятых годов, когда мы задумались над тем, как шире использовать наши ракетно-космические системы для нужд народного хозяйства. В содружестве ряда предприятий и были созданы различные виды таких спутников. У них была типовая конструкция, менялась лишь научная аппаратура – в зависимости от тех задач, которые спутник должен выполнять на орбите. Так родилась серия спутников «Космос».
– Спутники «Интеркосмос» начали новый этап в сотрудничестве не только ученых социалистических стран, но и, пожалуй, всего мира. Ведь к программе присоединились Франция, Индия, Швеция…
– Предугадать будущее трудно. Но уже при подготовке к пуску первых, сравнительно простых «Интеркосмосов» в нашем КБ думали о больших автоматических орбитальных станциях, которые могли бы уносить в космос не три-четыре прибора, а десятки. Это следующий шаг, который предстоит сделать ученым, объединившим свои усилия в мирном использовании космического пространства.
Как обычно, Михаил Кузьмич Янгель встал рано. Чтобы не разбудить родных, вышел из дома.
Было ясное, чистое утро, какое не часто выдается в октябрьские дни.
Овчарка Пальма, увидев хозяина, взвизгнула от радости. За долгие месяцы болезни Михаила Кузьмича они привязались друг к другу.
Сегодня ему шестьдесят… Мало все-таки. Или много?
Мало, конечно, если вспомнить, что поздно он начал то дело, которое ему суждено было возглавить.
Много, если подумать, – а сколько пришлось пережить.
Сегодня его ждут друзья. Он знает: они надеются и ждут, что он вернется в родное КБ. Они уверены, их Кузьмич победит болезнь и на этот раз.
Пожалуй, больше всех волнуются медики.
– Ох, уж эти юбилеи! – горестно сказал жене лечащий врач. – Был у меня больной, в прошлом – министр. Приближалось его семидесятилетие. Мы, врачи, решили, мол, юбиляр будет волноваться, давайте отложим чествование. Объясняли, убеждали – он согласился. В день семидесятилетия неожиданно стало совсем плохо: оказывается, он волновался как раз из-за того, что никто, кроме родных, не поздравил. Значит, забыли, решил он… Теперь мы уж научены – юбилеи надо отмечать! Но не более трех часов на прием делегаций. Врач будет рядом, каждые полчаса короткий медосмотр.
«Три часа? – удивился тогда Михаил Кузьмич. – Может, и часа хватит?»
Днем он понял, что был несправедлив к коллегам. От желающих поздравить юбиляра отбоя не было. Они по одному и по нескольку человек входили, говорили теплые слова, дарили макеты ракет, космических кораблей, луноходов, спутников… На письменном столе росла стопка адресов.
Михаил Кузьмич улыбался, пожимал руки близким друзьям и многочисленным посланцам предприятий, разбросанных по всей стране.
В эти минуты он был счастлив.
Каждые полчаса в кабинет входит врач. Измерял давление, спрашивал о самочувствии.
И вновь друзья, коллеги. Они желали новых творческих успехов, долгих лет. Но Михаилу Кузьмичу Янгелю оставалось жить всего несколько минут…
Часть вторая
Реквием
О тех, кто работал рядом с Главным конструктором, а потом и заменил его. «Школа Янгеля»: люди, события, факты.
И появляется, наконец-то, реальный шанс рассказать о том, что скрывалось под грифом «совершенно секретно».
Беседы с Владимиром Федоровичем Уткиным, а также воспоминания, комментарии, отступления, справки, споры и попытки восстановления истины.
Говорят, что весна начинается в марте, мол, тогда появляется мимоза, и букетики желтых цветов в руках у женщин свидетельствуют об оживлении природы, о возрождении всего, что отсыпалось зимой.
Но так бывает не каждый год. Случается, холода и снега возвращаются, становится сыро и мерзко, и мы, подавленные и озябшие, смотрим на окружающий мир мрачно, будто и не надеемся, что когда-то вернутся и свежее солнце и теплый ветер.
История создания советского ядерного оружия остается одним из самых драматичных и загадочных сюжетов XX века. Даже, несмотря на то, что с 29 августа 1949 года, когда на Семипалатинском полигоне была испытана первая атомная бомба, прошло 70 лет. Ведь все эти годы наша страна продолжает вести тайную войну с Западом. Эта книга необычная по двум причинам. Во-первых, о создании отечественного ядерного и термоядерного оружия рассказывают те самые ученые, которые имеют к этому прямое отношение. Во-вторых, они предельно откровенны, потому что их собеседник – человек, посвятивший изучению истории «Атомного проекта СССР» более полвека своей жизни, а потому многие страницы этой истории известны ему лучше, чем самим ученым – все-таки секретность властвовала над судьбами всех.
Эпоха рождает гениев только в том случае, если предстоит изменить жизнь коренным образом. Это случается очень редко. Нам повезло! Появился ученый, который сначала научил летать самолеты, потом создал крылатые «пули», пересекающие континенты за считаные минуты, побывал в центре термоядерного взрыва, чтобы описать происходящее там, и, наконец, рассчитал дороги в космос, по которым полетели спутники Земли, космические корабли и межпланетные станции к Луне, Марсу и Венере. 14 лет он стоял во главе науки Советского Союза и за эти годы вывел ее в мировые лидеры, хотя многие считали, что такое невозможно.
Книга писателя и журналиста, редактора газеты «Правда» по отделу науки Владимира Степановича Губарева повествует об аварии на Чернобыльской АЭС, об истории развития отечественной атомной промышленности, о настоящем и будущем мирного атома.
Все, что связано с созданием нового оружия, окружено глубокой тайной и в Америке. Возникает тотальная система секретности, прорваться сквозь которую практически невозможно. Однако советской разведке это удается, и в Москву направляются довольно подробные материалы о ходе работ по созданию атомной бомбы.Но разведке еще суждено сыграть свою роль, когда все добытые ею материалы начнут попадать в руки Игоря Васильевича Курчатова. А пока события развиваются своим чередом, и их хроника напоминает детективный роман с захватывающим сюжетом.
«Кузькина мать» — так называлась самая мощная термоядерная бомба, взорванная на Новой Земле. Говорят, что создание «супербомбы» стало переломным этапом не только в истории «Атомного проекта СССР», но и в ядерной гонке между СССР и США.О том, кем и где создавалась она, рассказывается в книге известного писателя и журналиста Владимира Степановича Губарева, автора многочисленных книг и статей о великих достижениях Советского Союза в науке и технике.
В Советском Союзе главной газетой была «Правда». И слова «Правда», «правдист» всегда звучали гордо, потому что в главной газете страны работали выдающиеся журналисты, а в ее коридорах можно было встретить легендарных Михаила Шолохова и Константина Симонова, Юрия Гагарина и Германа Титова… Сюда приносили свои статьи академики и главные конструкторы, актеры и композиторы, великие певцы и балерины, герои своего времени.О «Правде» сложено много мифов и легенд, хватает и домыслов, несправедливых оценок.
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Будучи единственной великой державой, пришедшей к концу Второй Мировой войны без собственной реактивной авиации, СССР недолго оставался в роли догоняющего. Несмотря на разруху и послевоенный кризис авиационного производства, советская оборонная промышленность смогла в кратчайшие сроки совершить настоящую реактивную революцию, не только ликвидировав отставание в гонке авиавооружений, но и выведя наши ВВС на передовые технические позиции.Уже в 1947 году был начат серийный выпуск всемирно известного реактивного истребителя МиГ-15, который в ходе Корейской войны доказал, что как минимум не уступает новейшим американским разработкам, а кое в чем даже превосходит их.
XX столетие не зря окрестили «ВЕКОМ АВИАЦИИ» — всего за сто лет она прошла колоссальный путь от первых робких полетов, продолжавшихся считанные минуты, до полного господства в воздухе и статуса новой «Богини войны», а авиаконструкторы стали ее «жрецами». Каким образом произошло это превращение из вспомогательного рода войск в определяющий фактор боевых действий? Какие революции пережила авиация за минувший век, ставший самым кровавым в человеческой истории? Кто побеждает в вековом противостоянии ВВС и ПВО? Что позволяет военно-воздушным силам сохранять господство над полем боя даже в эпоху ЗРК, ядерного оружия и межконтинентальных ракет? И чьи авиаконструкторы внесли наибольший вклад в ожесточенную вековую борьбу за превосходство в воздухе?Прослеживая всю историю боевой авиации от первых «небесных тихоходов» до новейших боевых комплексов пятого поколения, ведущий военный историк определяет скрытые закономерности и возможные альтернативы, главные уроки прошлого и прогнозы на будущее.Книга также выходила под названием «XX век авиации».
Легендарные самолеты Героя Социалистического Труда С.А. Лавочкина по праву считаются одним из символов Победы. Хотя его первенец ЛаГГ-3 оказался откровенно неудачным, «заслужив» прозвище «лакированный гарантированный гроб», установка нового мотора и усовершенствование конструкции буквально преобразили эту тяжелую неповоротливую машину, превратив в лучший истребитель Великой Отечественной – прославленные Ла-5, Ла-5ФН и Ла-7 сначала перехватили у немцев господство в воздухе, а затем и сломали хребет Люфтваффе.
Эта книга – самая полная творческая биография Сергея Владимировича Ильюшина, восстанавливающая историю всех проектов его прославленного КБ, – как военных, так и гражданских, от первых опытных моделей 1930-х гг. до современных авиалайнеров.Мало кому из конструкторов удается создать больше одного по-настоящему легендарного самолета, достойного войти в «высшую лигу» мировой авиации. У ильюшинского КБ таких шедевров более десятка. Непревзойденный Ил-2 по праву считается лучшим штурмовиком Второй Мировой, Ил-4 – выдающимся бомбардировщиком, Ил-28 – «гордостью советского авиапрома», а военно-транспортный Ил-76 в строю уже 40 лет! Не менее впечатляют и триумфы заслуженного ОКБ в гражданском авиастроении – «илы» успешно конкурировали с лучшими зарубежными авиалайнерами, четыре самолета, носившие имя С.В.