Неизвестный В. Я. Пропп - [15]
На даче было нехорошо.
В саду провели черту, и Рыжая сказала:
— До этой черты вам можно ходить без спросу. А если вы хотите идти дальше, надо спросить меня.
А самое интересное было за чертой. Там был забор, который когда-то открыл Феде бесконечность.
Там был огород, и в огороде была малина, земляника, морковка. Там был пруд, и на пруду росли кувшинки. Еще дальше было шоссе и железная дорога. И надо всем — ужасное слово: слово «нельзя». Есть и другое ужасное слово, слово, которое произносится робко, тихо, а потом уже не произносится вовсе: слово «можно?»
— Можно в песок поиграть?
На дворе — куча песку. Но в песок играть нельзя. По нему ходят ногами, и он грязный. В сарае есть дрова и куча стружек и щенок. Кухарка носит их в кухню.
— Можно мне поносить стружек?
— Нельзя. Ты занозишь пальцы и рассыплешь стружки по дороге.
Счастливый Боба! Для него нет запретной черты в саду, проведенной каблуком воспитательницы и возобновляемой каждое утро.
Но и для него есть пытка, общая утренняя пытка всех трех детей. Эта пытка называется прогулкой.
Все дети надевают все чистое: воротнички, галстучки, причесываются, моются. Берут под мышки французский разговорник и идут гулять.
Под большим дубом или у речки расстилают плед. На плед садятся.
— Сегодня разговор № 3. Нелли, начинай.
Нелли читает «отца», а Боба «сына». Потом наоборот. Одна страница читается десять, двадцать раз. Федя еще не умеет читать по-французски, он тоскливо слушает.
Отчего дети теперь всегда молчат? Они не бегают, они ходят как больные, и щеки у них бледные.
Феди теперь молчит почти всегда.
Только после чая, от пяти до семи, они немного отходят.
После чая Рыжая уходит в лес.
— Дети! Я ухожу в лес молиться. Я буду молиться и за вас.
Однажды вечером, только что Рыжая ушла, Боба дернул Федю за рукав.
— Пойдем со мной. Живо! Я покажу тебе что-то интересное.
Они побежали и дошли до черты. Федя остановился. Нельзя!
— А ты перескочи и беги со мной. А то ничего не увидишь.
— Далеко?
— Увидишь.
Они бежали и крались вдоль кустов, прятались за деревья и шли все дальше. Начиналось болото.
Но вот открылась полянка. У полянки стояла сосна, а под ней был огромный муравейник.
Мальчики спрятались за ольховый кустарник.
— Сиди тихо и смотри, что будет.
Через минуту показалось белое платье. Это была Рыжая.
Она села на пень и несколько минут сидела молча. Потом она потихоньку встала и сняла шляпу. Затем села и сняла ботинки и чулки. Потом опять встала и стала расстегивать кофточку.
Она стала раздеваться вся. Дети увидели все подробности ее туалета. Вскоре она оказалась совершенно голой.
— Уйдем.
— Подожди. Только начинается.
Рыжая сделала несколько шагов вперед. Она остановилась, запрокинула голову к небу и развела руки ладонями кверху. Так она стояла минуту, две, три.
— Что она делает?
— Комаров кормит.
— Что?
— Комаров кормит. Ей-богу. Т-с-с. Я, знаешь, раз убил при ней комара. Так она меня чуть не убила. Говорит: они тоже должны жить. Бедные комары, говорит. Все их убивают. Хорошие люди, говорит, не должны убивать комаров. Надо, говорит, чтобы были такие люди, которые их кормили. Вот она и занимается.
Прошло пять минут, десять, пятнадцать.
— Ой, меня комары кусают.
— Меня тоже. Уйдем.
Мальчишки пробрались домой.
Через неделю они пошли опять посмотреть, как Fräulein кормит комаров.
К удивлению, за их кустом уже сидели два парня и щелкали семечки. И с другой стороны тоже сидели, а один сидел на дереве и смеялся.
Вся деревня уже знала, что Рыжая кормит комаров, и ходили ее смотреть. Но она не знала ничего. Она стояла, расставив руки и запрокинув лицо к небу, и из глаз ее текли слезы.
По субботам приезжал папа и уезжал в понедельник. И вот однажды, в воскресенье, детей никто не разбудил. Они встали одни.
Когда Федя постучался в комнату Fräulein, никто не ответил. За столом ее тоже не было.
Папа коротко сообщил, что Fräulein уехала и город и больше не приедет.
— Как? Совсем? Никогда?
Медленно, медленно стала возвращаться жизнь.
Черты в саду уже нет.
Теперь можно все.
Утром можно не мыть рук, а вечером не надо наклоняться над табуреткой с тазом и мыльной водой.
Можно пойти на огород. Он залит солнцем. На солнце сверкает мохнатая, темно-зеленая травка. Если вытащить такую травку, под ней окажется желто-красный корешок. Корешок можно вытереть о сочный подорожник. На морковке останется немножко земли, и земля будет хрустеть под зубами.
На огороде есть пруд с зеленой водой. На берегу — лягушки. Но воде, будто на коньках, бегают и качаются длинноногие жучки. Можно вытащить со дна зеленую тину и выжимать ее, как губку. И из этого пруда можно напиться, если запечет солнце.
А главное — можно ходить босиком, совсем босиком. Только надо выйти за калитку и спрятать туфли и чулки под забором. Тогда можно. В карманы можно класть все что угодно. Но в карманы собиралось только самое интересное и драгоценное. А самое драгоценное — это камни, щебень, который кучками лежит по сторонам шоссе. Есть камни красные, как кровь, и черные, как уголь, с серебристым отливом на изломах. Есть розовые с черными, жесткими зернами и жилками; черные зерна сверкают на солнце, если их повернуть как следует. Но самые драгоценные камни — это белые. Молочно-белые, мутные, непрозрачные, но красивые, как тучи; но есть и прозрачные, которые пропускают свет почти как вода. Камни приносились фунтами и клались под кровать. Осенью оказалось несколько пудов камней. Странно, почему из таких камней не строят дворцов с фонтанами и садами?
Впервые знаменитая дилогия о волшебной сказке выходят в свет как единое (по замыслу автора) произведение. Обширные комментирующие статьи, библиография, именной указатель, указатель персонажей превращает книгу в учебное и справочное пособие по сказковедению, а необычайно широкий охват гуманитарного материала, глубина его освоения и доходчивый стиль изложения давно ввели составляющие ее произведения в общемировой культурный фонд современного образованного человека.
Впервые знаменитая дилогия о волшебной сказке выходят в свет как единое (по замыслу автора) произведение. Обширные комментирующие статьи, библиография, именной указатель, указатель персонажей превращает книгу в учебное и справочное пособие по сказковедению, а необычайно широкий охват гуманитарного материала, глубина его освоения и доходчивый стиль изложения давно ввели составляющие ее произведения в общемировой культурный фонд современного образованного человека.
Владимир Яковлевич Пропп – выдающийся отечественный филолог, профессор Ленинградского университета, один из основоположников структурно-типологического подхода в фольклористике, в дальнейшем получившего широкое применение в литературоведении. Труды В. Я. Проппа по изучению фольклора («Морфология сказки», 1928; «Исторические корни волшебной сказки», 1946; «Русский героический эпос», 1958; «Русские аграрные праздники», 1963) вошли в золотой фонд мировой науки XX века. В настоящее издание включены избранные статьи ученого разных лет, которые тем не менее обнаруживают тесную взаимосвязь.
Владимир Яковлевич Пропп – выдающийся отечественный филолог, профессор Ленинградского университета. Один из основоположников структурно-типологического подхода в фольклористике, в дальнейшем получившего широкое применение в литературоведении. Труды В. Я. Проппа по изучению фольклора («Морфология волшебной сказки», «Исторические корни волшебной сказки», «Русский героический эпос», «Русские аграрные праздники») вошли в золотой фонд мировой науки XX века. Книга «Русские аграрные праздники» – одна из классических работ, посвященных восточнославянским календарным обрядам.
В очередной том полного Собрания трудов В.Я. Проппа входят его работы о смехе, впервые собранные вместе. Классификация видов смеха, осуществленная в — пусть незавершенной — книге "Проблемы комизма и смеха" признается одной из лучших в современной гуманитарной науке, а статья "Ритуальный смех в фольклоре" является связующим звеном между этой, последней книгой Проппа и его классической дилогией о волшебной сказке.
Владимир Яковлевич Пропп – выдающийся отечественный филолог, профессор Ленинградского университета. Один из основоположников структурно-типологического подхода в фольклористике, в дальнейшем получившего широкое применение в литературоведении. Труды В. Я. Проппа по изучению фольклора («Морфология сказки», «Исторические корни волшебной сказки», «Русский героический эпос», «Русские аграрные праздники») вошли в золотой фонд мировой науки ХХ века. В книгах, посвященных волшебной сказке, В. Я. Пропп отказывается от традиционных подходов к изучению явлений устного народного творчества и обращается сначала к анализу структурных элементов жанра, а затем к его истокам, устанавливая типологическое сходство между волшебной сказкой и обрядами инициации.
Встречи с произведениями подлинного искусства никогда не бывают скоропроходящими: все, что написано настоящим художником, приковывает наше воображение, мы удивляемся широте познаний писателя, глубине его понимания жизни.П. И. Мельников-Печерский принадлежит к числу таких писателей. В главных его произведениях господствует своеобразный тон простодушной непосредственности, заставляющий читателя самого догадываться о том, что же он хотел сказать, заставляющий думать и переживать.Мельников П. И. (Андрей Печерский)Полное собранiе сочинений.
Воспоминания участника обороны Зимнего дворца от большевиков во время октябрьского переворота 1917 г.
Михаил Александрович Бакунин — одна из самых сложных и противоречивых фигур русского и европейского революционного движения…В книге представлены иллюстрации.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.