Неизвестный Рузвельт. Нужен новый курс! - [28]

Франклин Д. Рузвельт всей душой рвался принять участие в настоящих боях и сражениях. Ради этого он пожертвовал почти бесспорной возможностью теперь быть избранным губернатором штата Нью-Йорк. Отношения с Таммани наладились. Вильсон считал, что Рузвельту не следует отклонять предложение выставить свою кандидатуру на выборах губернатора. Франклин не хотел и слышать об этом. «Он остро чувствовал, что в его политической карьере недоставало чрезвычайно важного элемента. В то время как сотни тысяч американцев были в форме, он был в штатском. Он даже не побывал за океаном»13. Летом 1918 года ФДР настоял на выезде со специальной миссией в Европу – инспектировать американский флот в европейских водах, обсудить с правительствами держав Антанты различные вопросы.

Хотя можно было отправиться на комфортабельном транспорте, война требовала жертв. 9 июля 1918 г. ФДР поднялся на борт нового эсминца «Даер». Капитан уступил свою каюту высокопоставленному гостю, на мачте взвился флаг заместителя морского министра, и двадцать первое путешествие Франклина через Атлантику началось. Шли в составе конвоя, периодически меняя курс; очень часто объявлялась тревога: подводные лодки. Если сигнал тревоги звучал ночью, на мостике эсминца неизменно появлялся ФДР в пижаме, готовый лично вести корабль в бой. Днем он разгуливал по кораблю в форме собственного изобретения – защитного цвета бриджах и кожаной куртке. Плавание в конвое не принесло особых тревог, кроме ложных. Правда, как-то на эсминце случайно выстрелили из четырехдюймового орудия и снаряд просвистел над самыми головами стоявших на мостике.

Ужасы войны ожидали «Даер» у Азорских островов, куда эсминец, отделившись от конвоя, зашел за топливом. Вблизи островов испортилась машина, и около часа, пока ее чинили, эсминец дрейфовал. По прибытии в порт капитану сообщили, что получена радиограмма с судна в 50 милях, преследуемого подводной лодкой. Рузвельт сослался на этот факт в докладе Дэниелсу как на доказательство необходимости прислать на базу на Азорских островах «охотников» за подводными лодками. И все. Элеоноре он написал, что «подводная лодка была поблизости от порта, но не решилась атаковать!»

Чем дальше уходил памятный день, тем ближе, по словам ФДР, оказывалась к «Даеру» зловещая субмарина. Уже осенью 1918 года он утверждал, что с лодки видели «Даер», но не напали, побоявшись связываться с эсминцем. В 1920 году со слов ФДР история описывалась в газетах так: «Даер» превратился в линкор, «германская подводная лодка появилась у одного его борта, затем исчезла. Потом ее увидели с другого борта, и она окончательно скрылась из виду». Газеты были склонны усматривать в этом эпизоде боевое крещение заместителя морского министра. Дабы запечатлеть навек исторический день, ФДР нанял художника, написавшего картину «Американский эсминец «Даер», флагман заместителя морского министра, в гавани Понта-дель-Гада, Азорские о-ва, июль 1918 года». Картину повесили на видном месте в доме в Гайд-парке.

В конце июля Рузвельт прибыл в Англию, где провел переговоры в адмиралтействе о координации действий флотов США и Англии. 29 июля его принял король, и в тот же день он впервые встретился на обеде с У. Черчиллем, тогда морским министром Англии. Расставшись, оба начисто забыли о встрече, и лишь в годы Второй мировой войны им напомнили, что они лично знакомы. Ллойд Джордж в беседе с ФДР пожаловался на то, что стачки затрудняют военное производство. Рузвельт заверил собеседника, что «английские профсоюзы не возбудят симпатий у нашей АФТ, а твердая политика английского правительства встретит самое горячее одобрение со стороны США».

Он «обозрел» заботу о раненых, в том числе американцах, в Англии. С большой похвалой отозвался о семье Асторов, устроивших у себя госпиталь на 1100 коек, который «сейчас заполнен едва на четверть, но, конечно, пополнится с прибытием новой партии… Они превратили свой итальянский садик в прекрасное маленькое кладбище для американцев, умирающих в госпитале». Заметки вскользь визитера из-за океана с завидными нервами и абсолютным присутствием духа. Что поделать, война!

31 июля ФДР оказался наконец у фронта во Франции. 4 августа он побывал на позициях американской 155-миллиметровой батареи. Оглушительный взрыв заставил некоторых из группы броситься на землю, но то был только выстрел хорошо замаскированного орудия рядом.

Боевой день запал в память ФДР на всю жизнь. 11 декабря 1944 г. он продиктовал воспоминания о нем: «Посмеявшись вместе с расчетом, мы подошли к орудию. Офицер-артиллерист нацелил его на французскую железнодорожную станцию в 12 милях. Я дергал шнур: самолет-корректировщик сообщил, что в первый раз был недолет, а другой снаряд угодил прямо на станцию, вызвав большое смятение. Я никогда не узнал, сколько убил гуннов!» Поездка по следам недавних боев – изрытые поля, расщепленные деревья, разрушенные деревни – очень взволновала ФДР. Он хотел видеть все, и сопровождавшим офицерам пришлось приложить немалые усилия, чтобы он не попал под вражеский огонь. Адъютант, пытавшийся водить его по спокойным местам, впал в немилость у ФДР и едва не был уволен с флота.