Неизвестный Путин. Тайны личной жизни - [3]

После этого, пройдя необходимую в таких случаях проверку в Особом отделе, боец Путин снова был направлен в действующую армию и снова попал на самый, пожалуй, тяжелый участок Ленинградского фронта. Он воевал на знаменитом Невском пятачке— крошечном плацдарме, который наши войска удерживали на левом берегу Невы, надеясь отсюда начать прорыв блокады осажденного города. Нечего и говорить, что фашисты ежедневно обрушивали на плацдарм десятки и сотни бомб. С1941 по 1943 год на этом крошечном пятачке земли размером километр на полтора было убито более 260 тысяч человек. Потери здесь составляли десятки, а иногда и сотни человек в сутки. После войны, когда создавали музей Невского пятачка, туда решили доставить кубометр земли, которую с такой кровью и такими жертвами удерживали наши бойцы. В нем оказалось около десяти килограммов осколков снарядов, мин, бомб и гранат, 38 пуль. Причем землю не выбирали. Словом, Владимир Пу-тин-старший снова попал в команду смертников. И снова чудом выжил.

Ему и еще одному бойцу дали задание провести разведку у немецких позиций, а если будет возможность, то взять «языка». Они подползли к блиндажу и только приготовились ждать, как оттуда неожиданно вышел немец… Немец, заметив их, пришел в себя раньше, мгновенно достал гранату и метнул ее в разведчиков. Он, наверное, был уверен, что убил русских. Однако Владимир Спиридонович выжил, правда, ему осколками перебило ноги. Через замерзшую Неву его перетащил в Ленинградский госпиталь… его сосед по дому. У немцев там был пристрелян каждый сантиметр, но они каким-то чудом уцелели. А сосед сдал товарища в госпиталь, попрощался с ним и снова вернулся на передовую. Все же есть Бог на свете — он тоже выжил в той страшной мясорубке и потом, уже после войны, встречался с Владимиром Спиридоновичем.

А тот долго лечился в госпитале. В конце концов на ноги его все же поставили, но они, израненные, болели у него всю жизнь. Он получил инвалидность и был признан полностью негодным к строевой службе, однако из Ленинграда не уехал. Владимир Спиридонович остался в блокадном городе, где находилась и его жена, и пошел работать на вагоностроительный завод имени Егорова, который во время войны, естественно, стал оборонным предприятием. На заводе выпускали снаряды и мины, ремонтировали танки, поврежденные в боях. Мало того, рабочие бригады нередко выезжали к линии фронта и ремонтировали танки прямо на передовой, часто под огнем противника.

Впрочем, в самом Ленинграде, который постоянно бомбили, было не намного безопаснее. О голоде, который царил в осажденном городе, говорить не будем — эта трагическая страница нашей истории известна слишком хорошо. Однако ленинградцы, в том числе и Путины, продолжали не только выживать в блокаде, но и работать.

Правда, у Марии Ивановны, матери Владимира Владимировича, сил на работу уже не было. Она была так слаба, что муж на руках выносил ее во двор на солнышко. Мария Ивановна, в девичестве Шеломова, родом была из соседней деревни в той же Тверской области. Родители нынешнего президента познакомились и поженились, когда им не было еще и двадцати лет. В 1932 году переехали в Ленинград, где тогда служил родной брат Марии Ивановны, морской офицер Иван Иванович Шеломов. Жили Путины на первых порах в пригороде, в Петергофе. Оба работали на заводе, но Владимира Спиридоновича почти сразу забрали в армию, срочную службу тогда, до войны, проходил он на подводном флоте. После того, как вернулся, у них с Марией Ивановной с интервалом в год, также еще до войны, родились два мальчика. Один из них через несколько месяцев умер. Второй умер уже во время войны от дифтерита.

Когда началась война, Мария Ивановна в эвакуацию не поехала, осталась в Петергофе. Возможно, как и многие ленинградцы, не осознала сразу всей тяжести и трагичности момента, возможно, хотела оставаться поблизости от мужа, который воевал неподалеку. Когда положение стало совсем тяжким, ее с ребенком забрал из Петергофа к себе в Ленинград Иван Иванович, который служил там в штабе флота. Он ее подкармливал от своего пайка, ребенка устроили в детский дом, какие организовывались тогда для детей в блокадном городе, пытаясь уберечь их от голодной смерти. К сожалению, не помогло. Едва не умерла от голода и Мария Ивановна, которая провела в Ленинграде всю блокаду.

РОДИТЕЛЬСКИЙ ДОМ

Вот так, сполна хватив лиха, после войны, уже в возрасте (в 1952 году Владимиру Спиридоновичу исполнил-ся 41 год, столько же было и Марии Ивановне) Путины решились снова родить ребенка. Конечно, очень боялись, что скажутся последствия блокады — а примеры таких случаев были перед глазами, но, к счастью, ребенок родился здоровым.

Жили Путины, как и многие, в коммуналке. Эту комнату Владимиру Спиридоновичу выделил завод еще во время войны как фронтовику и передовому рабочему. Комната была довольно большой, но кухня, естественно, в квартире являлась общей, вода только холодная, мыться ходили в баню. Таких коммуналок было в Ленинграде много даже в 70—80-е годы. Немало их и сейчас. Но, несмотря на скромный быт, жили дружно, в семье у Путиных, как вспоминают очевидцы, царила атмосфера любви и заботы. Наверно, иначе и быть не могло после таких пережитых вместе испытаний. К тому же Володя после потери двоих старших сыновей стал у них единственным, поздним ребенком. Именно поэтому Мария Ивановна и решилась на столь поздние роды — очень тосковала по умершим детям. И, конечно же, над Володей тряслась и за него дрожала. В детский сад его не отдали, Мария Ивановна перешла на ночную работу — то работала по ночам в булочной, разгружая лотки с хлебом, то была ночным сторожем в комиссионном магазине, то еще кем-то. Можно представить, как она переживала за ребенка, потеряв до того двоих сыновей. Классная руководительница Володи Вера Дмитриевна Гуревич, например, рассказывает случай, как в пятом классе, когда они с ребятами решили отметить его окончание двухдневным походом, ей пришлось идти к Путиным специально для того, чтобы убедить Марию Ивановну отпустить Володю идти с классом, настолько та боялась, что с сыном что-нибудь случится — простудится и заболеет, отстанет и потеряется…