Неизвестный партнер - [32]

– Я не взяла с собой ни одного летнего платья, – пожаловалась она. – Помню, однажды в сентябре Харри так мерз в Италии, что ему приходилось брать в постель по две грелки! А ведь теперь уже октябрь!

– Если жара не спадет, вы сможете купить себе летнее платье в Бриндизи, – успокоил ее Рудольф.

Она промолчала.

Когда они приехали, было уже темно и немного прохладно. Кантагалли был в полной форме, он поцеловал маленькую детскую ручку фру Халворсен, с достоинством пожал ладонь Рудольфу и горячо заговорил, помогая себе мимикой и жестикуляцией.

– Узнайте у него, как себя чувствует Харри! – попросила Фру Халворсен, потянув Рудольфа за рукав.

Рудольф спросил. Харри был жив, но состояние его продолжало оставаться крайне тяжелым. Операция прошла удачно, раненый помещен в отделение реанимации, где ему предстоит пробыть довольно долго, если он, конечно, выживет.

Все это Рудольф перевел фру Халворсен. Она не спускала глаз с его губ, боясь пропустить хоть одно слово.

– Слава богу! – Она прикусила губу, глаза у нее заблестели. – Он отвезет нас к Харри?

– Да, мы сейчас поедем прямо в больницу, – ответил Кантагалли на вопрос Рудольфа. – Я звонил туда перед тем, как ехать на вокзал, синьор 'алворсен еще не приходил в сознание. Но я позаботился, чтобы синьора 'алворсен хотя бы увидела своего сына. Один из врачей, которые его оперировали, ждет вас и ответит на все ваши вопросы. Очевидно, вы захотите поговорить с ним? – Последние слова относились к Рудольфу. – Потом я отвезу вас в «Альберго континентале». Это небольшой, но очень хороший отель, он расположен совсем близко от больницы Святой Марии Магдалины. Я позволил себе заказать для нас ужин. Сегодня вы мои гости. А после ужина я дам вам полный отчет о том, что мы проделали. Надеюсь, мой план не противоречит вашим желаниям? – учтиво закончил он.

– Нисколько, – с благодарностью ответил Рудольф.

По дороге в больницу они почти не разговаривали. Фру Халворсен вся сжалась и стала еще меньше, она сидела, сложив руки и глядя перед собой. Рудольф желал только одного: чтобы Харри дожил до их приезда.

Сбавив ход, машина въехала в массивные каменные ворота и остановилась у ближайшего из шести зданий, которые все вместе и являлись больницей Святой Марии Магдалины.

Рудольф взял фру Халворсен под руку и больше не отпускал ее. Они поднялись по широким каменным ступеням. Кантагалли распахнул перед ними дверь.

– С вашего разрешения я пройду вперед и предупрежу сестру Терезу. Она вызовет доктора Вардани.

– А что нам делать теперь? – испугалась фру Халворсен, увидев, что Кантагалли быстрыми мелкими шажками удаляется от них по коридору.

Рудольф объяснил ей, куда он ушел.

– Я так боюсь! – дрожащим голосом жалобно прошептала она. – Пожалуйста, не оставляйте меня!

Вместо ответа он крепко сжал ее руку.

Через несколько минут Кантагалли вернулся в сопровождении сестры Терезы и доктора Вардани. Он представил собравшихся друг другу. Все вместе они пошли по длинному коридору. В больнице было очень тихо, и их шаги гулко раздавались среди пустых стен.

Перед одной из закрытых дверей они остановились.

– Нас очень много, – сказал Кантагалли. – Лучше всего, синьор Нильсен, чтобы вы зашли вместе с синьорой ‘алворсен. Сестра Тереза проводит вас.

Шесть из десяти кроватей были заняты. На самой дальней лежал Харри. К груди и к вискам у него были прикреплены провода. У левой руки стояла капельница. Он был весь забинтован и дышал с трудом.

Фру Халворсен оглядела сына. Потом на цыпочках подошла к кровати, склонилась над ним и поцеловала в обе щеки.

– Харри! – прошептала она, из глаз у нее текли слезы. – Харри! Это я. Мама.

Веки у Харри дрогнули.

– Это я, мама, – плача, повторила фру Халворсен. – Мама здесь, с тобой, Харри, сыночек!

Губы Харри шевельнулись, но он ничего не сказал. И все-таки Рудольф был уверен, что он беззвучно произнес «мама».

Фру Халворсен тоже заметила это.

– Вы видели? – Она повернула к Рудольфу залитое слезами лицо. – Видели? Он хотел сказать «мама»!

Рудольф кивнул.

– Сыночек мой! Родной мой!

Харри открыл глаза.

– Мама? – словно вздох, слетело у него с губ.

Мама? Что она здесь делает? Где я?

Или это сон? Я болен? Умираю? Господи, где я?

Синее пальто…

Синяя шляпа…

Голос Венке…

Все поплыло у него перед глазами. Стены грозно надвинулись, но тут же отступили. Голова закружилась. Горло сдавило удушье.

– Харри!

Это был голос матери.

Но у Харри не было сил открыть глаза.

– Харри! Это мама! Я с тобой!

– Угу, – шепнул он.

И заснул.

– Он заснуть, – сказала сестра Тереза на ломаном английском.

Она вывела их из реанимационной палаты и осторожно прикрыла дверь.

– Доктор, синьор 'алворсен на мгновение пришел в себя! Он узнал свою мать! – радостно сообщила она, когда они подошли к врачу и Кантагалли.

– Вот лекарство, которое ему было необходимо, – сказал врач на безупречном английском языке. Рудольф перевел его слова. Фру Халворсен вытерла глаза, высморкалась и наконец улыбнулась.

– Харри выживет! Теперь я в этом уверена. Слава богу, слава богу! – И, не обращая внимания на присутствие посторонних, она сложила руки и на секунду закрыла глаза.

Рудольф в смущении отвернулся. Но врача это не смутило.