Неизвестный Киров - [162]
Н. И. Виноградов, Д. З. Малий и В. М. Кузин были из-под стражи освобождены. Первые двое сразу же приступили к исполнению своих должностных полномочий в УНКВД по Ленинграду и области. Замечу, был уже новый начальник Управления — Л. Заковский, и он, несмотря на все, что с ними случилось, оставил их на работе. Что же касается Кузина, то он уехал на родину в деревню, пробыл там недолго, а потом вернулся в Ленинград и устроился на работу шофером в Судоверфь НКВД.
Но приближался 1937 год. Наркомом НКВД стал Н. И. Ежов. Началась колоссальная чистка аппарата НКВД. Она прежде всего коснулась руководящего состава. 30 апреля 1937 года был арестован бывший зам. начальника оперативного отдела УНКВД по Ленинградской области А. А. Губин. Больше месяца продолжались его интенсивные допросы, с применением пыток, побоев. Результатом этого явилось заявление, написанное Губиным 4 июня 1937 года на имя Ежова. В нем он заявлял, что якобы «…после убийства Кирова Паукером при моем участии был убит Борисов с целью сокрытия следов убийства, так как Борисов являлся единственным свидетелем убийства Кирова»[621].
По-видимому, в следственной версии что-то, как принято говорить, «не состыковывалось». Начальник оперативного отдела НКВД К. В. Паукер, которого Губин назвал в качестве организатора убийства Кирова, по этому делу не был даже допрошен. Не были по этому факту Допрошены такие руководящие работники НКВД, как Агранов, Прокофьев, Буланов, Миронов, которые впоследствии также обвинялись в организации убийства Кирова. Зато появились «пешки».
10 июня 1937 года Губин заявил на допросе, что входил в состав контрреволюционной группы, членами которой также являлись Малий, Виноградов, Максимов, Хвиюзов, их целью была ликвидация Борисова[622].
Еще после первого показания Губина в период с 5 по 11 июня были арестованы Малий, Виноградов, Максимов, Хвиюзов, Кузин. Всем им было предъявлено обвинение в убийстве М. В. Борисова. На первых допросах все они отрицали умышленное убийство, говорили о случайной аварии машины.
16 июня 1937 года В. М. Кузина стали допрашивать весьма интенсивно. Первоначально он категорически отрицал преднамеренное убийство Борисова, но затем, после перерыва в допросе, где его били и пытали, вдруг заявил: во время движения машины Малий резко вырвал у него рулевое управление и так же резко направил руль вправо, в результате чего произошло столкновение с домом и при этом погиб Борисов[623].
Малий и Виноградов держались на допросах очень стойко. Они полностью отвергали последнее показание В. М. Кузина о предумышленной аварии не только на допросах, но и на всех очных ставках с ним. Более того, они называли ложными показания Губина о существовании контрреволюционной группы заговорщиков с целью убийства Борисова по заранее разработанному плану[624]. При этом они доказывали: кто заранее мог знать, что Сталин захочет допросить Борисова, что именно они в этот день чисто случайно оказались дежурными оперодчиками. Вдруг Сталин надумал бы допросить Борисова 3 декабря, и тогда бы уже дежурили другие оперодчики, поэтому показания Губина — сплошная фальсификация, ложь.
Однако спустя месяц после ареста на интенсивных допросах с пристрастием, пытками, избиениями Малий и Виноградов признались, что являются участниками контрреволюционной группы и аварию, при которой погиб Борисов. совершили преднамеренно.
Дольше всех держался Максимов. Он на допросах упорно отрицал наличие заговора с целью ликвидации Борисова и свое участие в нем. Но 23 августа 1937 года Максимов заявляет на допросе, что он отказывается от этих показаний, «просит считать их аннулированными» и «свои показания на следствии о своей контрреволюционной деятельности я целиком подтверждаю»[625].
Надо ли говорить еще раз о том, какими методами были получены эти признательные показания. И все же приведу свидетельства. Так, единственный оставшийся в живых водитель В. М. Кузин спустя десятилетия пояснил: «после ареста 1937 г. на допросах били, не разрешали садиться и требовали признаться в принадлежности к контрреволюционной группе, после чего я стал подписывать все протоколы допросов, не читая их». Подобные меры применялись и к другим подследственным. Бывший следователь УНКВД по Ленинградской области С. К. Якушев, проводивший расследование по делу Малия, Виноградова, Максимова 20 апреля 1956 года, будучи опрошенным, показал: «Я помню, что по указанию руководства управления, арестованного Малия бил Рубинчик. Бил ли Малия я, припомнить не могу»[626]. Р. О. Попов рассказывал автору книги: «В 1937 году всех сопровождавших Борисова оперодчиков снова допрашивали, а потом расстреляли. Следователь Резников, имя-отчество не помню, рассказывал мне: „Я его (Малия) держал на «конвейере» 15 суток". За «15 суток на „конвейере" что хочешь скажешь…»[627].
В судебном заседании Военной Коллегии Верховного Суда СССР Д. З. Малий, Н. И. Виноградов, Н. С. Максимов отказались от всех своих показаний, данных на предварительном следствии, заявили, что они неправдивы, и давая такие показания, они пытались сохранить себе жизнь. Тем не менее в судебном заседании Военной Коллегии Верховного Суда СССР, состоявшемся 2 сентября 1937 года, Виноградов, Максимов, Малий, обвиненные в совершении преступлений, предусмотренных статьями 58–8 и 58–11 УК РСФСР, были признаны виновными и приговорены к расстрелу с конфискацией имущества. Суд продолжался всего 20 минут
«Благодаря своим произведениям и своей карьере Диккенс стал важнейшим символом Лондона XIX века и викторианского общества в целом. Его задумчивая меланхоличность и яркий юмор отражали два мощных течения английского мироощущения, его энергичность и оптимизм воплощали прогресс той эпохи, а призывая к социальным реформам, он озвучивал все тенденции своего времени. Итак, начинайте свое знакомство с Чарльзом Диккенсом». (Питер Акройд) «Диккенс проделал путь от серьезных финансовых затруднений до значительного богатства, от заброшенности в детстве до всеобщего поклонения в зрелом возрасте, от сомнительных знакомств до приватной аудиенции у королевы Виктории.
На основе подлинного материала – воспоминаний бывшего узника нацистских концлагерей, а впоследствии крупного американского бизнесмена, нефтяного магната, филантропа и борца с антисемитизмом, хранителя памяти о Холокосте Зигберта Вильцига, диалогов с его родственниками, друзьями, коллегами и конкурентами, отрывков из его выступлений, а также документов из фондов Музея истории Холокоста писатель Джошуа Грин создал портрет сложного человека, для которого ценность жизни была в том, чтобы осуществлять неосуществимые мечты и побеждать непобедимых врагов.
Вячеслав Манучаров – заслуженный артист Российской Федерации, актер театра и кино, педагог, а также неизменный ведущий YouTube-шоу «Эмпатия Манучи». Книга Вячеслава – это его личная и откровенная история о себе, о программе «Эмпатия Манучи» и, конечно же, о ее героях – звездах отечественного кинотеатра и шоу-бизнеса. Книга, где каждый гость снимает маску публичности, открывая подробности своей истории человека, фигура которого стоит за успехом и признанием. В книге также вы найдете историю создания программы, секреты съемок и материалы, не вошедшие в эфир. На страницах вас ждет магия. Магия эмпатии Манучи. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Книга Г. Л. Кирдецова «У ворот Петрограда» освещает события 1919–1920 годов, развернувшиеся на берегах Финского залива в связи с походом генерала Н. Н. Юденича на Петроград, непосредственным участником и наблюдателем которых был ее автор. Основной задачей, которую Кирдецов ставил перед собой, – показать, почему «данная страница из истории Гражданской войны кончилась для противобольшевистского дела столь же печально, как и все то, что было совершено за это время на Юге, в Сибири и на Крайнем Севере».
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Большинство книг, статей и документальных фильмов, посвященных панку, рассказывают о его расцвете в 70-х годах – и мало кто рассказывает о его возрождении в 90-х. Иэн Уинвуд впервые подробно описывает изменения в музыкальной культуре того времени, отошедшей от гранжа к тому, что панки первого поколения называют пост-панком, нью-вейвом – вообще чем угодно, только не настоящей панк-музыкой. Под обложкой этой книги собраны свидетельства ключевых участников этого движения 90-х: Green Day, The Offspring, NOF X, Rancid, Bad Religion, Social Distortion и других групп.
В книге дана история создания секретных служб всех крупнейших держав XX века, рассказывается об их деятельности в наиболее драматические моменты мировой истории. Среди героев книги — известные разведчики и контрразведчики, создатели крупнейших агентурных сетей, агенты-двойники, шпионы-«оборотни» и другие представители этой необычной профессии.
Представьте себе библиотеку, где вместо книг на полках лежат мертвецы. У каждого из них своя особая история, которую под силу прочесть только Библиотекарям. Поэтому они называют мертвых Историями, а место, где хранятся Истории, – Архивом. Маккензи Бишоп – Хранитель Архива, она спасает мир от вторжения бесприютных призраков – пробудившихся Историй. Но однажды ей пришлось спасать сам Архив, когда кто-то начал переписывать Истории, подчас стирая целые жизни… Теперь для того, чтобы вернуться к нормальной жизни, ей придется до конца разобраться в том, что произошло.
История массовых беспорядков при социализме всегда была закрытой темой. Талантливый историк В. Козлов дает описание конфликтного противостояния народа и власти во времена фальшивого «безмолвия» послесталинского общества. Приводятся малоизвестные документальные свидетельства о событиях в лагерях ГУЛАГа, о социальных и этнических конфликтах. Автором вскрыты неоднозначные причины, мотивы, программы и модели поведения участников протестных выступлений. Секретный характер событий в советское время и незавершенность работы по рассекречиванию посвященных этим событиям документов, а также данный автором исторический анализ массовых беспорядков делают это издание особенно актуальным для нашего времени, когда волна народных волнений прокатилась не только по нашей стране, но и по территориям бывших республик СССР.
Представьте себе библиотеку, где вместо книг на полках лежат мертвецы. У каждого из них своя особая история, которую под силу прочесть только Библиотекарям. Поэтому они называют мертвых Историями, а место, где хранятся Истории – Архивом. Маккензи Бишоп – Хранитель Архива, она спасает мир от вторжения бесприютных призраков – пробудившихся Историй. Но однажды кто-то начинает переписывать некоторые Истории, подчас стирая целые жизни. И это каким-то образом связано с загадочной деятельностью Библиотекарей и леденящим кровь убийством, произошедшим более пятидесяти лет назад…