Неизвестный Киров - [119]
Драуле также утверждала, что «особенно острый характер его настроение и озлобление против партийного аппарата приняли после исключения из партии».
К следственному делу приобщен дневник Николаева. Правда, назвать его дневником в литературном понимании этого слова трудно. Это не хронологические записи, а, скорее, заметки, мысли, впечатления, записанные иногда на отдельных листках, блокнотах, тетрадях. Николаев в нем подробно описывает свои переживания, обиды, разочарования в Советской власти, коммунизме: «Коммунизма и за 1000 лет не построить».
Он пишет о своем желании отомстить «бездушным чиновникам», «бюрократам», считает, что надо убить кого-либо из них — «Лидака, Чудова», но «лучше всего Кирова»; совершив такой акт, он войдет в историю, ему будут ставить памятники, а его имя встанет в один ряд с Желябовым и Радищевым.
30 октября Николаев пишет новое письмо, и, хотя фамилии адресата нет, оно несомненно написано Кирову. В нем говорится: «Т. К-в. Меня заставило обратиться к Вам тяжелое положение. Я сижу 7 месяцев без работы, затравленный за самокритику… Меня опорочили и мне трудно найти где-либо защиты. Даже после письма на имя Сталина мне никто не оказал помощи, не направил на работу… однако я не один, у меня семья… Я прошу обрат.[ить] В.[аше] вниман.[ие] на дела Ин.[ститу]та и помочь мне, ибо никто не хочет понять того, как тяжело пережив[аю] я этот момент. Я на все буду готов, если никто не отзовет.[ся], ибо у меня нет больше сил… Я не враг»[477].
Позже, на допросах, Николаев будет утверждать, что он в это время еще верил, что на его письма откликнутся, ему помогут. Так, в письме-завещании к жене он пишет: «Мои дни сочтены, никто не идет к нам навстречу. Вы простите меня за все. К смерти своей я еще напишу Вам много».
Сочинял Николаев и в тюрьме. Там им были написаны «Автобиографический рассказ», «Последнее прости…», «Дорогой жене и братьям но классу», «Политическое завещание» («Мой ответ перед партией и отечеством…»).
В них повторяются одни и те же слова: о бездушии, о несправедливости, о бюрократии, говорится о высокой миссии в истории народовольцев, о том, что он, Николаев, тоже готов выступить в роли разоблачителя пороков советского общества и даже пожертвовать собой ради справедливости во имя исторической миссии. И здесь же — выражение отчаяния и пессимизма, неверия в будущее, мысли о самоубийстве.
Судя по документам, Николаев морально был полностью готов к совершению террористического акта уже в начале ноября. Это подтверждается записями в его дневнике. Так, 9 ноября он пишет: «Если на 15/Х и на 5/XI я не смог сделать этого… то теперь готов — иду под расстрел, пустяки — только сказать легко».
Из этой записи очевидно, что Николаев морально, духовно не готов был совершить теракт ни 15 октября (день задержания Николаева у дома Кирова), ни 5 ноября (на торжественном заседании, посвященном 17-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции)…
14 ноября новая запись: «Сегодня (как и 5/XI) опоздал, не вышло. Уж больно здорово его окружали — как мал.[енького] вел.[и]. На вокз.[але] с Кр.[асной] стр.[елы]… Я сознаю наск.[олъко] серьезное положн.[ие]. Я знаю, что если только взмахну, то мне дадут по шапке. Ведь 15/Х только за попытку встретиться меня увезли в „Дом Слез" (Управление НКВД. — А.К.), а сейчас за удар получу 10 000 [ударов] и больше возможно.
Удар должен быть нанесен без мал.[ейшего] промаха… 14/XI»[478].
Эта запись в дневнике была сделана в тот день, когда Николаев хотел первоначально совершить террористический акт. С этой целью он встречал на Московском вокзале поезд «Красная стрела», на котором Киров возвращался из Москвы с заседания Политбюро. ЦК ВКП(б), состоявшегося 13 ноября. Однако совершить убийство ему помешала охрана. Впоследствии на допросе Николаев показал: Кирова окружало слишком много людей, и я боялся попасть в кого-либо другого.
Тем не менее 21 ноября он вновь пишет Кирову. И снова умоляет «разобраться в его деле по справедливости», жалуется — «я уже восьмой месяц без работы, у меня голодают дети».
До трагедии в Смольном оставалось десять дней. Как расценить это новое послание Николаева?
Полагаю, он бросался из одной крайности в другую. Стрелять страшно — в ноябре Николаев не сомневался, что это означает для него — расстрел. Приведенные записи из дневника являются ярким подтверждением этого. В связи с этим он предпринимает новую отчаянную попытку достучаться до высокого начальства. Недаром в народе говорят — «надежда умирает последней». Вполне возможно, что, направляя это письмо Кирову, Николаев надеялся на благоприятный исход своего дела. Но прорваться сквозь бюрократический заслон он не смог.
Между тем его не оставляет и мысль об отмщении за все, что с ним случилось. Поэтому одновременно с посланием к Кирову о помощи Николаев продолжает подготовку к теракту.
При аресте у Николаева изъят план убийства. Сначала я сомневалась в его существовании, считала его очередной «липой» НКВД. При этом исходила из того, что если следствие упорно доказывает версию заговора, да еще со «строжайшей конспирацией», то вряд ли на бумаге разрабатывается и сохраняется подробный план покушения, да еще вручается непосредственно исполнителю теракта. Но факт остается фактом: такой план существовал. Почерковедческая экспертиза установила — выполнен рукой Николаева.
Большинство книг, статей и документальных фильмов, посвященных панку, рассказывают о его расцвете в 70-х годах – и мало кто рассказывает о его возрождении в 90-х. Иэн Уинвуд впервые подробно описывает изменения в музыкальной культуре того времени, отошедшей от гранжа к тому, что панки первого поколения называют пост-панком, нью-вейвом – вообще чем угодно, только не настоящей панк-музыкой. Под обложкой этой книги собраны свидетельства ключевых участников этого движения 90-х: Green Day, The Offspring, NOF X, Rancid, Bad Religion, Social Distortion и других групп.
По благословению епископа Гатчинского и Лужского МИТРОФАНА Эта книга о соратниках и сомолитвенниках преподобного Серафима Вырицкого по духовной брани, ряд из которых также прославлен в лике святых. Их непостижимые подвиги являются яркими примерами для современных православных христиан, ищущих спасения среди искушений лежащего во зле мира сего.
Рассказы известного ленинградского прозаика Глеба Горышина, представленные в этой книге, основаны на личных впечатлениях автора от встреч с И. Соколовым-Микитовым и М. Слонимским, В. Курочкиным и Ф. Абрамовым, В. Шукшиным и Ю. Казаковым, с другими писателями разных поколений, чей литературный и нравственный опыт интересен и актуален сегодня.
История народа воплощена в жизни отдельных семей. Россия – страна в основе своей крестьянская. Родословная семей с крестьянскими корнями не менее интересна, нежели дворянская. В этом убеждает книга «Мир и война в жизни нашей семьи», написанная Георгием Георгиевичем Зубковым, Верой Петровной Зубковой (урожд. Рыковой) и их дочерьми Ниной и Людмилой. В книге воссоздается противоречивая и сложная судьба трех поколений. В довоенные годы члены семьи были не только активными строителями новых отношений на селе в ходе коллективизации, индустриализации и культурной революции, но и несправедливыми жертвами раскулачивания и репрессий вследствие клеветнических доносов. Во время Великой Отечественной войны все четверо стали узниками фашизма с 22 июня 1941 г.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге дана история создания секретных служб всех крупнейших держав XX века, рассказывается об их деятельности в наиболее драматические моменты мировой истории. Среди героев книги — известные разведчики и контрразведчики, создатели крупнейших агентурных сетей, агенты-двойники, шпионы-«оборотни» и другие представители этой необычной профессии.
Представьте себе библиотеку, где вместо книг на полках лежат мертвецы. У каждого из них своя особая история, которую под силу прочесть только Библиотекарям. Поэтому они называют мертвых Историями, а место, где хранятся Истории, – Архивом. Маккензи Бишоп – Хранитель Архива, она спасает мир от вторжения бесприютных призраков – пробудившихся Историй. Но однажды ей пришлось спасать сам Архив, когда кто-то начал переписывать Истории, подчас стирая целые жизни… Теперь для того, чтобы вернуться к нормальной жизни, ей придется до конца разобраться в том, что произошло.
История массовых беспорядков при социализме всегда была закрытой темой. Талантливый историк В. Козлов дает описание конфликтного противостояния народа и власти во времена фальшивого «безмолвия» послесталинского общества. Приводятся малоизвестные документальные свидетельства о событиях в лагерях ГУЛАГа, о социальных и этнических конфликтах. Автором вскрыты неоднозначные причины, мотивы, программы и модели поведения участников протестных выступлений. Секретный характер событий в советское время и незавершенность работы по рассекречиванию посвященных этим событиям документов, а также данный автором исторический анализ массовых беспорядков делают это издание особенно актуальным для нашего времени, когда волна народных волнений прокатилась не только по нашей стране, но и по территориям бывших республик СССР.
Представьте себе библиотеку, где вместо книг на полках лежат мертвецы. У каждого из них своя особая история, которую под силу прочесть только Библиотекарям. Поэтому они называют мертвых Историями, а место, где хранятся Истории – Архивом. Маккензи Бишоп – Хранитель Архива, она спасает мир от вторжения бесприютных призраков – пробудившихся Историй. Но однажды кто-то начинает переписывать некоторые Истории, подчас стирая целые жизни. И это каким-то образом связано с загадочной деятельностью Библиотекарей и леденящим кровь убийством, произошедшим более пятидесяти лет назад…