Неизвестные трагедии Великой Отечественной - [8]
18 июня Военный совет округа отдал приказ о приведении в боевую готовность театра военных действий. Наряду с другими мероприятиями оборонительного характера в нем предусматривалось: «… Изъять из 22, 24-го и 29-го стрелковых корпусов все танки иностранных марок и бронемашины… и передать по 45 танков и по 4 бронемашины 8-й и 11-й армиям, которым танки использовать для стационарной противотанковой обороны в противотанковых районах, а бронемашины – для обороны командных пунктов армий…
Создать на тельшайском, шауляйском, каунасском и калварийском направлениях подвижные отряды минной противотанковой борьбы. Для этой цели иметь запасы противотанковых мин, возимых автотранспортом… Командующим войсками 8-й и 11-й армий с целью разрушения наиболее ответственных мостов… прорекогносцировать эти мосты, определить для каждого из них количество взрывчатых веществ, команды подрывников и в ближайших пунктах от них сосредоточить все средства для подрыва. План разрушения мостов утвердить Военным советам армий. Срок выполнения 21.6.41 г…»[31] Ставилась также задача привести в боевую готовность противовоздушную оборону, организовать затемнение городов Латвии и Литвы. Были намечены меры по борьбе с воздушными десантами противника.
В тот же день командующие армиями получили указания о немедленном выводе соединений и частей прикрытия непосредственно на границу. Бывший командующий 8-й армией генерал-майор П.П. Собенников в своих воспоминаниях писал, что еще утром 18 июня 1941 г. он получил устное приказание от командующего войсками Прибалтийского Особого военного округа о немедленном выводе войск на границу. Штабу армии приказывалось к утру 19 июня занять полевой командный пункт (12 км северо-западнее Шауляя).
К концу дня им были отданы устные распоряжения о выводе соединений на границу. В течение 19 июня на свои участки прикрытия вышли 10, 90-я и 125-я стрелковые дивизии, личный состав которых располагался в траншеях и деревоземляных огневых точках. Штаб армии прибыл в указанный район в ночь на 20 июня. Даже в ночь на 22 июня, после того, как командующий армией получил лично от начальника штаба округа приказ об отводе войск от границы, части 8-й армии остались на занимаемых рубежах.
Выход соединений 8-й армии на участки прикрытия до начала боевых действий подтверждает и командир 10-й стрелковой дивизии генерал-майор И.И. Фадеев: «19 июня 1941 года, до начала военных действий, было получено распоряжение от командира 10-го стрелкового корпуса генерал-майора И.Ф. Николаева о приведении частей дивизии в боевую готовность. Во исполнение этого приказа все части дивизии были немедленно ночью выведены в свои районы обороны, заняли деревоземляные огневые точки и огневые позиции артиллерии. После этого командиры полков, батальонов, рот на местности проверяли и уточняли боевые задачи согласно ранее разработанному приказу и плану боевых действий дивизии, доводили их до командиров взводов и отделений».
Подобные мероприятия проводились и в полосе 11-й армии. Вот что писал об этом, в частности о 188-й стрелковой дивизии, генерал-майор Г.Н. Шафаренко: «Три батальона дивизии (по одному от стрелкового полка) и один артиллерийский дивизион находились на границе, остальные – как говорят, «занимались по расписанию»… В соответствии с директивой командующего округом… утром 20 июня командир дивизии Иванов П.И. провел совещание командиров частей и приказал им на следующий день провести рекогносцировку участков обороны и принять в свое подчинение находящиеся там строительные батальоны.
21 июня командиры полков вместе с небольшими группами офицеров штаба и командирами батальонов занимались рекогносцировкой. В тот же день с оперативной группой офицеров выехал ближе к границе и командир дивизии. Основные силы дивизии по-прежнему оставались в лагерях (45–50 км от границы. – Авт.). Туда же после рекогносцировки поздно вечером вернулись и все офицеры частей, командиры полков остались ночевать на границе… Почти на 40-километровом фронте от Кибартай и южнее до оз. Вишптиспис по-прежнему оставалась лишь тонкая цепочка трех батальонов»[32].
18 июня по приказу командира 12-го механизированного корпуса генерал-майора Н.М. Шестопалова подчиненные соединения и части также были приведены в боевую готовность и к 20 июня выведены в районы сосредоточения. В то же время в районы прикрытия под предлогом проведения тактических занятий по оборонительной тематике начали выходить части 128, 33, 5-й стрелковых дивизий и 3-го механизированного корпуса 11-й армии. Одновременно были подняты по тревоге и приведены в полную боевую готовность штабы армий, корпусов и дивизий. К утру 19 июня их узлы связи развернулись на полевых командных пунктах. В этот же день штаб округа под видом командно-штабных учений выехал на заранее подготовленный полевой командный пункт в 12 км северо-восточнее Паневежиса[33]. Но, как отмечал в своих воспоминаниях генерал-майор Г.Н. Шафаренко: «…Все это как-то было больше похоже на обычные учения, чем на последние приготовления к войне…»[34]
Вместе с тем эффективность всех этих, в общем-то правильных и своевременных, мероприятий значительно снижалась из-за большого количества ограничений в приведении войск в боевую готовность. Так, в очередной директиве от 19 июня командующий войсками округа генерал-полковник Ф.И. Кузнецов требовал «позиции предполья занимать только в случае нарушения противником госграницы»
