На вершинах скал — отблески уже далекой «Страны Мехти». Над острыми зубьями несутся вечные багровые тучи. Далекий рокочущий гул. Крошечные фигурки Юрковского и Быкова с Ермаковым на плечах.
Быков несет Ермакова. Впереди, шатаясь и хватаясь за бока черных валунов, бредет Юрковский.
Обходя каменный столб, Юрковский спотыкается и падает. Быков останавливается над ним с Ермаковым на плечах.
Юрковский приподнимается и опять падает.
ЮРКОВСКИЙ (хрипит). К черту…
БЫКОВ (спокойно). Ну как так — к черту?
ЮРКОВСКИЙ. Не могу больше…
БЫКОВ. Пошли, пошли, Володя… Пустяки остались…
ЮРКОВСКИЙ. Нам не дойти… Ты сам еле стоишь…
БЫКОВ (хрипло смеется). Я?.. Хочешь, и тебя прихвачу? На другое плечо…
ЮРКОВСКИЙ (поднимаясь). Терпеть не могу хвастунов…
Юрковский шатается и чуть не падает. Быков поддерживает его под локоть.
БЫКОВ. Пошли, пошли… Музыку бы сейчас… Удивительно помогает на марше.
* * *
Внешняя опушка Каменного леса. Нагромождение плоских каменных глыб. Над скалистыми зубьями верхушек несутся багровые тучи, гудит далекая «Страна Мехти», тоскливо воет в скалах ветер.
В сугробах черной пыли, наметенных под скалами, лежат измученные космонавты. Вытянувшись, лежит на спине неподвижный Ермаков. Спит, поджав колени к подбородку, Быков.
Юрковский не спит, лежит с открытыми глазами. Лицо его почернело, ко лбу прилипли пряди волос. Рот запекся, глаза страшно ввалились.
ЮРКОВСКИЙ (негромко). Алеша… (Ответа нет.) Алеша…
(Тишина.).
Юрковский, с трудом приподнявшись, всматривается в неподвижные фигуры товарищей и вдруг принимается торопливо снимать с себя оборудование — баллоны с кислородом, сифоны с соком, электробатареи рефрижератора. Он складывает все в кучу под камнем и сверху бережно кладет футляр с записями приборов.
Последний взгляд на товарищей, и Юрковский, неуклюже переваливаясь, уползает в черную мглу.
* * *
Рубка «СКИФА». Спицын, грустный, похудевший, сидит у радиопередатчика.
СПИЦЫН (тоскливо). «Черепаха»… «Черепаха»… Я «СКИФ»… «Черепаха»…
Ответа нет. Спицын медленно спускается в кают-компанию, подходит к буфету, машинальным движением открывает дверцу. В буфете шеренги консервных банок, фрукты, фляги с соками. Спицын вздыхает и закрывает дверцу.
* * *
Черный холм у опушки Каменного леса. Юрковский скатывается со склона и лежит на спине, задыхаясь, пытаясь скрюченными пальцами разорвать на груди прочную ткань скафандра! Он задыхается, в скафандре кончается кислород.
Мощная рука хватает его за шиворот и сажает.
Перед Юрковским разъяренный Быков. Не говоря ни слова, быстрыми точными движениями Быков втискивает в заспинный ранец баллоны с кислородом, судорожно присоединяет отводные шланги и поворачивает клапаны. Юрковский делает глубокий вздох, второй, третий и закрывает глаза.
БЫКОВ (яростно). Дезертир!.. Если бы ты зная, как я тебя сейчас ненавижу!.. Пижон!
ЮРКОВСКИЙ (жалобно). Алеша…
БЫКОВ (не слушая). Венец великомученика приобрести хочешь? Жертву на алтарь отечества?
ЮРКОВСКИЙ. Алешенька… Я не могу…
БЫКОВ. Коробочку мне оставил, видите ли… Романтик задрипанный!
Быков одним движением вскидывает Юрковского на плечо и уходит через холм…
…Быков усаживает Юрковского рядом с неподвижным Ермаковым.
БЫКОВ (сурово). Я хочу спать. Я очень устал. Дай слово, что ты не удерешь. Слышишь, ты?
ЮРКОВСКИЙ (тихо и покорно). Слышу. Даю. Спи. Ты мне только скажи — сколько еще осталось?
Быков не отвечает. Юрковский заглядывает ему в лицо и видит, что он уже спит.
Юрковский плачет.
* * *
Черная пустыня. Плоская как стол равнина, покрытая толстым слоем мельчайшей вулканической пыли. Ветер поднимает черные облака, на фоне красного неба движутся гибкие, как змеи, смерчи.
Быков по-прежнему тащит на себе неподвижное тело командира. Юрковский, все более отставая, плетется позади…
…Пустыня кажется бесконечной. Быков, проваливаясь по колено, тяжело дыша, несет Ермакова и поддерживает под локоть окончательно ослабевшего Юрковского…
…Гребень длинного пылевого наноса. По гребню, шатаясь, бредет Быков с Ермаковым на спине. За ним, далеко отставая, ползет на четвереньках Юрковский. Быков опускает Ермакова в пылевой сугроб, возвращается к Юрковскому, подхватывает его под мышки и тащит за собой…
ЮРКОВСКИЙ (задыхаясь). Видишь, Алеша… Назад… К предкам… На четвереньках…
БЫКОВ (задыхаясь). Ничего… Главное — и на четвереньках остаться человеком…
* * *
Отроги ледяного плато. Под багровым небом — фиолетовый лед, причудливые торосы, скалы, выпирающие из-под ледяной корки.
Ползет Быков, волоча за собой неподвижного Ермакова. Опустив Ермакова на лед, возвращается к Юрковскому. Перетаскивает его к Ермакову, укладывает, подхватывает Ермакова и тащит дальше, вперед метров на десять. Возвращается к Юрковскому, берет его, тащит к Ермакову, берется за Ермакова, но обессиленный падает.
БЫКОВ. Володя… Володя…
ЮРКОВСКИЙ. Ты что… дружище…
БЫКОВ. Что-то я… устал вроде… Жаль, ракетницы… в «Черепахе»… Богдан бы… увидел…
* * *
Рубка «СКИФА». Нагнувшись над микрофоном бортжурнала, Спицын в скафандре с откинутым шлемом говорит в микрофон.
СПИЦЫН (глухо). Я больше ждать не могу… Связи с «Черепахой» нет тридцать пять суток… Иду искать… Нарушаю приказ, но иду.
