Неизвестные Стругацкие: От «Града обреченного» до «"Бессильных мира сего» Черновики, рукописи, варианты - [62]
Затем пришел черед не собраний сочинений (это случилось немного позже), а изданий повести в мелких частных издательствах, возникавших в то время как грибы и вскоре бесследно исчезавших. В 1992 году малое предприятие «Ибис» (Москва) выпустило книгу, названную «Обитаемый остров», содержащую трилогию о Максиме Каммерере. Год спустя книгу такого же содержания, но названную «Волны гасят ветер» выпустило московское издательство «Мишель и K°». А еще спустя год (1994) пришла очередь ВГВ и в собрании сочинений «Текста» — в десятом томе, который содержал также ЖВМ и ОЗ.
Журнальное издание ВГВ было несколько сокращено, но самую малость — несколько предложений-уточнений. Позже этот же вариант текста, но уже несокращенный, публиковался в томском издании, а затем, изрядно исправленный и дополненный, — в «Мирах братьев Стругацких».
Все издания содержат, в основном, мелкие различия, несущественные для понимания сюжета или идеи повести, однако некоторые эти различия просто интересны, а некоторые и информативны. На них остановимся подробнее.
В части изданий Каммерер сравнивает Тойво Глумова с католиком: «Невооруженным глазом было видно, что передо мной католик, в католичестве своем далеко превосходящий самого папу римского, то есть меня». В других Каммерер описывает Глумова как фанатика: «Невооруженным глазом было видно, что передо мной фанатик. К сожалению, как всякий фанатик, склонный к крайностям в суждениях чрезвычайным. (Взять хотя бы его высказывания о Прогрессорстве, о которых еще пойдет речь.)»
В изданиях ленинградского отделения «Советский писатель» и в «текстовском» собрании отсутствует пояснение к упоминаемым «первым дням Большого Откровения»: «…о событиях, в сущности, явившихся причиной той бури дискуссий, опасений, волнений, несогласий, возмущений, а главное — огромного удивления — всего того, что принято называть Большим Откровением».
В этих же изданиях вообще более бережно и менее цензурно относились к авторскому тексту. К примеру, остается в авторском написании употребление Каммерером слова «мемуары» в единственном числе: «в своем мемуаре». Не убрано, по сравнению с другими изданиями, «потрясая гульфиком».
В этих изданиях отчество супруги Тойво Аси — Павловна, а не Петровна; место проживания Майи Тойвовны называется Нарва-Йыэсуу, а не Усть-Нарва.
Тут же имеется уточнение, отсутствующее в других изданиях: автомат, предлагающий оригинальные стилья, «от мастерской некоего Ф, Морана». А вот характеристичное замечание относительно Флеминга («Чья это там такая знакомая белоснежная эспаньолка?») тут отсутствует. Как отсутствует и предложение Комова «Между прочим, если желаете освежиться… Напитки здесь, в баре», обращенное к Каммереру и Глумову при посещении Горбовского.
В разных вариациях идет обсуждение Горбовским, Комовым и Логовенко раскола человечества на люденов и нелюденов. В ленинградском «Советском писателе» и в «Тексте» Логовенко предваряет рассказ о четвертой низкочастотной (в других изданиях фраза отсутствует): «У нас есть очень серьезные основания полагать, что этот раскол — не последний. <…> И более того, Геннадий Юрьевич. Раскол намечается уже и у нас! Это неизбежно. Искусственная эволюция — это процесс ливневый». Или говорит: «Ведь фактически все выглядит так, будто человечество раскалывается на высшую и низшую расы. Что может быть отвратительней? Конечно, эта аналогия поверхностная и в корне неверная…» В других изданиях это выглядит более коротко: «Ведь фактически все выглядит так, будто человечество распадается на два вида». Зато в этих других изданиях Горбовский более пространен и замечает: «Мы всегда гордились гениями, а не горевали, что вот не принадлежим к их числу».
По-разному выглядит и итог появления люденов на Земле. По словам Атоса (из письма Комову), в изданиях «Советского писателя» и «Текста» уход продолжается: «Они уходят, мой Капитан. Они уходят несчастные и оставляя за собой несчастных. Человечность. Это серьезно». В других изданиях процесс завершен:
Они уходят, мой Капитан. Собственно говоря, они ушли. Совсем. Несчастные, и оставив за собой несчастных. Человечность. Это серьезно.
Они были слишком несчастливы с самого начала. Только долго считали, что это лишь на время. Пока они одиночки. Пока у них нет своего настоящего общества. Своего человечества. Их стало достаточно много, чтобы увидеть: это не спасает. Общество одиночек невозможно. Отрыв от нас слишком дорого обошелся люденам…
Плата оказалась слишком велика. Человеку, пусть он и называет себя люденом, противопоказано обходиться без человечества.
По-прежнему в разных изданиях упоминается либо Мировой Совет, либо Всемирный совет (хотя, смею заметить, в рукописях встречается только Мировой Совет). И, конечно, варьируется написание наименований: прогрессор или Прогрессор, голован или Голован, Всемирный Совет или Всемирный совет, Монокосм или монокосм, Ноокосмос или ноокосмос, Геронтологический центр или геронтологический Центр, Всемирный институт космической психопатологии или Всемирный Институт Космической Психопатологии, Второй институт космической медицины или Второй Институт Космической Медицины, Высшие курсы бесприборной акванавтики или Высшие Курсы Бесприборной Акванавтики, медицинская комиссия Управления космофлота или Медицинская Комиссия управления космофлота, поправка или Поправка к «Закону об обязательной биоблокаде», улица Красных Кленов или улица Красных кленов, Повелитель Мух или Повелитель мух и т. п.
«Трудно быть богом». Наверное, самый прославленный из романов братьев Стругацких.История землянина, ставшего «наблюдателем» на планете, застрявшей в эпохе позднего средневековья, и принужденного «не вмешиваться» в происходящее, экранизирована уже несколько раз — однако даже лучший фильм не в силах передать всего таланта книги, на основе которой он снят!..
«Счастье для всех, и пусть никто не уйдёт обиженным!» Знаковые слова…Шедевр братьев Стругацких.Жёсткая, бесконечно увлекательная и в то же время бесконечно философская книга.Время идёт…Но история загадочной Зоны и лучшего из её сталкеров — Рэда Шухарта — по-прежнему тревожит и будоражит читателя.
Романы Аркадия и Бориса Стругацких, вошедшие в этот том, составляют легендарную трилогию о Максиме Каммерере, разведчике, прогрессоре и сотруднике КОМКОНА-2.
XXI век — эпоха перемен... В этот мир окунается космонавт Иван Жилин, навсегда возвратившийся на Землю, где его ждут «хищные вещи века».
Блистательная книга русских фантастов, ставшая бестселлером на многие годы и настольным справочником всех учёных России. Сверкающие удивительным юмором истории мл.н.сотр. Александра Привалова воспитали не одно поколение русских учёных и зарядили светлой магией 60-ых годов мысли и чаяния многих молодых воинов науки.В книге присутствуют иллюстрации.
«Полдень, XXII век». Центральное произведение знаменитого цикла братьев Стругацких о мире будущего. Шедевр отечественной (и мировой) утопической фантастики, выдержавший проверку временем — и сейчас читающийся с таким же удовольствием, как и десятилетия назад. Роман, который сами авторы называли книгой о «Светлом, Чистом, Интересном мире».
Липучка — рыжий суперкотенок с IQ около ста шестидесяти, который научился понимать человеческую речь. Липучка был теперь человеком практически во всех отношениях, кроме телесного. Например, он держал в голове набросок первых двадцати семи глав книг «Пространства-времени для прыгуна». Но однажды шерсть на загривке Липучки встала дыбом — в комнату крадучись вошла Сестренка. Она казалась худой, как египетская мумия. Только великая магия могла побороть эти жуткие проявления сверхъестественного зла.
Профессор обрадовался, что стал первым жителем Земли, выбранным для официального контакта с инопланетянином. Житель Марса заранее подготовился к встрече, выучил английский язык, а прибыв в квартиру профессора, сразу огорошил его вопросом: «Где это находится?». Дальнейшие события развивались непредсказуемо и едва не довели семью профессора до инфаркта.
Фрэнсис Легран был знаменитым актёром. За свою жизнь он сыграл множество театральных ролей и умер знаменитым. Последние пять лет жизни он провёл затворником, создавая коллекцию своих портретов, статуй, фотографий, бюстов, эскизов и т. п. — всего набралось 237 штук.Спустя некоторое время после смерти старика в дом, где хранится коллекция и живёт вдова, приезжает сын актёра — неудачник и алкоголик. Пока был жив отец, над сыном всегда висел его авторитет и воля. Жизнь молодого человека не сложилась. Однажды, когда матери не было дома, парень напился в очередной раз и портреты отца заговорили с ним…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дамы зачастую — причины столновений мужчин. И вот опять этот запах духов, скрип стула возле стойки и едва слышный вздох. Ей около двадцати, у неё золотистые волосы. Она всегда носит черное платье. Но она не совсем обычная девушка, да и парень рядом с ней — не Джеф ли?
Эта книга продолжает серию «Неизвестные Стругацкие» и является третьей во втором цикле «Письма. Рабочие дневники». Предыдущий цикл, «Черновики. Рукописи. Варианты», состоял из четырех книг, в которых были представлены черновики и ранние варианты известных произведений Аркадия и Бориса Стругацких, а также некоторые ранее не публиковавшиеся рассказы и пьесы.