Неизвестная блокада - [28]

Отсрочка эвакуации Балтийского и Ижорского заводов вряд ли была хорошо просчитана. Утвержденный 29 августа план вывоза из Ленинграда некоторых важнейших предприятий на ближайшие 10 дней (для вывоза оборудования и рабочих было предназначено 12 313 вагонов), а также населения (250 000 человек женщин и детей и 66 000 человек из прифронтовой полосы в период до 8 сентября), не мог быть выполнен из-за нарушения железнодорожного сообщения. Важное практическое значение имело решение прекратить коммерческую торговлю продуктами питания в Ленинграде, нормировать отпуск чая, яиц, спичек, а также осуществлять строжайший контроль за распределением продовольствия.

К числу же решений, носивших характер благих пожеланий, относилось постановление о необходимости создания к 1 октября 1941 г. полуторамесячного запаса продовольствия. Сложившееся в городе положение с запасами продовольствия уполномоченные ГКО сочли ненормальным, как «не обеспечивающим бесперебойное снабжение Ленинграда продуктами». В связи с этим предлагалось к 1 октября отгрузить: муки пшеничной 72 000 тонн, муки ржаной 63 000 тонн, крупы 7 800 тонн, мяса 20 000 тонн, рыбы 4 000 тонн, сельдей 3 500 тонн, масла животного 3 000 тонн. Кроме того, комиссия ГКО постановила немедленно переселить из пригородов Ленинграда местное немецкое и финское население в количестве 96 000 человек¹². Это решение, кстати сказать, в значительной степени было реализовано¹³. По меньшей мере половина «потенциальных» противников режима смогла избежать тягот блокады, в то время как обычные ленинградцы, не пожелавшие эвакуироваться, в подавляющем своем большинстве остались в городе.

Пока Комиссия ГКО находилась в Ленинграде, ситуация на фронте ничуть не улучшилась. Напротив, немцы продолжали оказывать мощное давление, приближаясь вплотную к Ленинграду. Недовольство Сталина складывающейся оперативной обстановкой на Ленинградском фронте переросло в раздражение. 29 августа он направил телеграмму членам ГКО В. Молотову и Г. Маленкову, находившимся в то время в Ленинграде. В телеграмме, в частности, говорилось:

«Только что сообщили, что Тосно взято противником. Если так будет продолжаться, боюсь, что Ленинград будет сдан идиотски глупо, а все ленинградские дивизии рискуют попасть в плен. Что делают Попов и Ворошилов? Они даже не сообщают о мерах, какие они думают предпринять против такой опасности. Они заняты исканием новых рубежей отступления, в этом видят свою задачу. Откуда у них такая бездна пассивности и чисто деревенской покорности судьбе? Что за люди — ничего не пойму. В Ленинграде имеется теперь много танков КВ, много авиации, эресы. Почему эти важнейшие технические средства не действуют на участке Любань-Тосно? Что может сделать против немецких танков какой-то пехотный полк, выставленный командованием против немцев без этих технических средств? Почему богатая ленинградская техника не используется на этом решающем участке? Не кажется ли тебе, что кто-то нарочно открывает немцам дорогу на этом решающем участке? Что за человек Попов?¹⁴ Чем, собственно, занят Ворошилов и в чем выражается его помощь Ленинграду? Я пишу об этом, так как очень встревожен непонятным для меня бездействием ленинградского командования...»¹⁵

Замена военного руководства на ленинградском направлении встала на повестку дня. Проблема, однако, состояла в том, что Ворошилову надо было найти замену, а это было непросто. Трудно сейчас говорить о том, в какой степени правы те, кто считает помощь Москвы в августе 1941 г. недостаточной для спасения населения Ленинграда. Документы ГКО свидетельствуют о том, что Кремль неоднократно обращался к вопросу о положении вокруг Ленинграда, но в целом неверно его оценивал. Решения, принятые уполномоченными ГКО в конце августа, показывают, что центр, хотя и лучше, нежели само ленинградское руководство (военное и политическое), понимал сущность проблем, с которыми войска фронта и население города уже столкнулись и в скором будущем должны были столкнуться, однако не представлял себе наиболее очевидных и опасных вариантов развития ситуации даже на ближайшее время.

Принятые представителями ГКО решения, несмотря на все благие намерения, в последующем не реализовывались. График бесперебойного снабжения Ленинграда продовольствием, разработанный А. Микояном, оказался утопией. Нарком путей сообщения Л. Каганович, на которого вместе с А.Микояном была возложена задача по срочной отгрузке и доставке продовольствия в Ленинград, вскоре докладывал Сталину, что «с 14 часов 29 августа движение поездов с Ленинградом прервано по всем линиям»¹⁶. Принимая это во внимание, 30 августа 1941 г. ГКО принял подготовленное А. Микояном распоряжение № 604сс «О транспортировке грузов для Ленинграда», в котором перед рядом наркоматов были поставлены очень четкие задачи по доставке боеприпасов, горючего и продовольствия в Ленинград.

ГКО обязал:

1) НКПС направлять ежедневно, начиная с 31 августа, на ст. Ладейное Поле по 8 маршрутов продовольствия и по 2 маршрута боеприпасов и вооружения и 1 маршрут горючего.

2) НКВМФ и НКРФ выделить 75 озерных барж по 1 тыс. тонн и 25 буксиров, обеспечив курсирование непрерывно по 12 барж с грузом от пристани Ладейное Поле до Ленинграда. Выделить также один танкер НКВМФ и 8 наливных барж Наркомречфлота с буксирами для перевозки горючего из Ладейного Поля для Ленинграда. Подготовить немедленно фронт разгрузки в районе ст. Ладожское озеро для направления в случае необходимости этих барж на разгрузку в районе ст. Ладожское озеро.