Неизведанными путями - [6]
Наконец к вечеру из Екатеринбурга было получено указание создать ревком и приступить к организации добровольческого отряда. В ревком вошли Димитрин, Киприянов, я и другие. На следующий день ревком объявил запись добровольцев в партизанский отряд, который позднее получил название 1-го Рождественского партизанского отряда. Почему партизанский? Ведь он создавался не в тылу врага. Отряд формировался преимущественно из фронтовиков, которые смертельно устали и от войны, и от солдатской службы. Вступление же в партизанский отряд имело как бы временный характер. «Прогоним чехов — и разойдемся», — так думали многие добровольцы. Формировать Рождественский отряд и командовать им было поручено мне, а комиссаром его был назначен Димитрин.
Были проведены митинги в Кузнецком, Губернском, Смолиной, Беспаловке с призывом записаться в отряд. Эти военные приготовления и непосредственная опасность, нависшая над селом, заставили задуматься многих. Каждый по-своему реагировал на события: беднота начала записываться в отряд, кулаки воспрянули духом и повели злобную агитацию против Советов, расхваливая чехов. Они говорили, что чехи почти что русские, что они нам братья и плохого ничего не сделают. Наиболее рьяных и активных агитаторов — кулака Киприянова, Акима-звонаря и других пришлось немедленно арестовать. Срочно была проведена мобилизация конского состава. И. Т. Киприянов и учительница из Кузнецкого Катя Истокская (единственная из учителей, сочувствовавшая Советам) занялись сбором продовольствия для отряда.
На второй или третий день из Челябинска прибежали члены Челябинского Совета Новоселов и Александр Ромашев и с ними еще кто-то третий, фамилию его не помню. Они подробно рассказали нам о том, кто такие чехи и чего они хотят. Оказалось, что поводом к выступлению чехов послужил арест Челябинским Советом чехословацких солдат за убийство мадьяра. В ответ на это чехи предъявили ультиматум Совету. Челябинский Совет пошел на переговоры и принял все требования чехов. Несмотря на это, чехи 27 мая заняли важнейшие учреждения города, а на второй день разогнали Совет и начали арестовывать советских работников.
Только много позднее мы узнали, что мятеж чехов был заранее подготовлен и специально спровоцирован врагами Советов.
Чехи были для нас очень опасным противником, потому что они были хорошо вооружены, прекрасно обучены и организованы.
НА ВЫРУЧКУ ТОВАРИЩЕЙ
В конце мая в ревком прибежал из деревни Мухамед-Кулуева башкир Кучуков и сообщил, что деревня занята казаками, а работники волостного исполнительного комитета — председатель, секретарь и начальник милиции — арестованы и казаки собираются их расстрелять. Рождественский ревком решил немедленно послать небольшой конный отряд на выручку арестованных товарищей. В него вошли бывший батрак Василий Ершов, фронтовик Валентин Зимин, Иван Маркин, братья Кауровы — Леонид и Владимир, братья Пичуговы — Петр и Гавриил, Александр Мучкин и другие. Всего набралось человек двадцать пять. Отряд возглавил я, с нами же отправился комиссар отряда П. Я. Димитрин.
Тридцать пять верст, отделяющие Рождественское от деревни Мухамед-Кулуева, отряд верхами прошел за два часа с небольшим. Приближаясь к деревне, мы узнали от работавших в поле крестьян, что она занята сотней казаков. Что делать? Противник превосходил нас в четыре раза. В этом случае надо было брать не силой, а внезапностью, дерзостью и храбростью. Для этой цели свой отряд я разделил на три части, решив как можно ближе подойти незамеченными к деревне, ударить одновременно с трех сторон, ошеломить противника, вырвать пленников и ускакать. Характер местности вполне позволял это сделать: деревню окружал сплошной лес, почти вплотную подступавший к строениям. Было страшновато, так как риск был большой, но я не сомневался в своих товарищах, поэтому пошел на него. Все понимали, что нужно спасти арестованных, вырвать из рук врага своих товарищей. Эта мысль руководила нашим сознанием.
Подойдя вплотную к деревне и сделав по условному сигналу два залпа, мы с криками «ура» на бешеном галопе рванулись с трех сторон к центру деревни, к зданию волостного Совета.
Казаки, застигнутые врасплох, в панике бросились бежать. Не имея сил их преследовать, мы выставили небольшой заслон и немедленно бросились в здание волости, где, к нашей радости, нашли арестованных товарищей живыми. Сбив замок с кутузки, мы освободили их. Захватив денежный ящик (где, как мы узнали позднее, было 90 000 рублей), пишущую машинку, брошенные казаками винтовки, седла и несколько лошадей, отряд вместе с освобожденными немедленно двинулся в обратный путь. Опасаясь, что казаки, оправившись от паники, могут устроить за нами погоню, мы распустили слух среди жителей деревни, что наш отряд — это только разъезд большого отряда, который движется сюда. Кроме того, обратно мы поехали по другой, малоизвестной дороге, по берегу реки Миасс.
Не знаю, что удержало казаков от погони — слух ли, который мы распустили среди населения о движении мнимого отряда, или что другое, но они нас не преследовали, и мы благополучно вернулись в Тютняры, привезя с собой спасенных товарищей и первые трофеи.
Находясь в вынужденном изгнании, писатель В.П. Аксенов более десяти лет, с 1980 по 1991 год, сотрудничал с радиостанцией «Свобода». Десять лет он «клеветал» на Советскую власть, точно и нелицеприятно размышляя о самых разных явлениях нашей жизни. За эти десять лет скопилось немало очерков, которые, собранные под одной обложкой, составили острый и своеобразный портрет умершей эпохи.
Воспоминания Владимира Борисовича Лопухина, камергера Высочайшего двора, представителя известной аристократической фамилии, служившего в конце XIX — начале XX в. в Министерствах иностранных дел и финансов, в Государственной канцелярии и контроле, несут на себе печать его происхождения и карьеры, будучи ценнейшим, а подчас — и единственным, источником по истории рода Лопухиных, родственных ему родов, перечисленных ведомств и петербургского чиновничества, причем не только до, но и после 1917 г. Написанные отменным литературным языком, воспоминания В.Б.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.
Рудольф Гесс — один из самых таинственных иерархов нацистского рейха. Тайной окутана не только его жизнь, но и обстоятельства его смерти в Межсоюзной тюрьме Шпандау в 1987 году. До сих пор не смолкают споры о том, покончил ли он с собой или был убит агентами спецслужб. Автор книги — советский надзиратель тюрьмы Шпандау — провел собственное детальное историческое расследование и пришел к неожиданным выводам, проливающим свет на истинные обстоятельства смерти «заместителя фюрера».
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.