Неизданный дневник Марии Башкирцевой и переписка с Ги де-Мопассаном - [28]
Это несправедливо в конце концов! Почему?
«Если небо — глухая пустыня, то мы никого не оскорбляем. Если же оно нас слышит, то пусть оно сжалится над нами».
Так сжалься надо мной, прекрати эти преследования… избавь меня от неудач, которые я терплю даже в мелочах!..
Я очень хотела бы иметь возможность благодарить Бога… Это было бы так прекрасно… Я чувствую такую потребность верить!.. В Бога верят и счастливые, и те несчастные, у которых осталась хоть тень надежды… Тот день, когда теряешь веру… как ужасен должен быть такой день!..
Но есть люди довольно счастливые и равнодушные, которые отрицают все…
Говоря откровенно, я не способна на это. Я думаю, что неверующие лгут, — они ничего не знают. Я скорее предпочитаю верить во что-нибудь и надеяться на возможное утешение, чем знать, что в будущем меня ожидает ужасное ничто… Что было бы с нами, если бы у нас не было этой высшей надежды, этого последнего убежища?.. Преклонять по вечерам колени, жаловаться, молиться и надеяться на лучшее будущее… Верить и думать, что наши желания могут повлиять на ход событий… Да это почти…
Среда, 31 января 1883 г.
Я хотела послушать предсказание Жакоб и пошла к ней, переодетая и загримированная брюнеткой, чтобы меня не узнали… Мы пошли к ней вдвоем с Диной.
Она сказала мне, что я буду счастлива, очень счастлива, что я добьюсь огромного успеха на том поприще, которое изберу. Она прибавила еще, что я иногда болею, что у меня, должно быть, болят глаза и уши, советовала беречь себя. Между прочим она сказала, что я буду любить женатого человека.
Кроме того она предсказала мне, что какие-то дела заставят меня уехать, что я буду переезжать через моря и буду иметь огромный успех. И много денег… Много мужчин влюблены в меня…
Четверг, 1 февраля 1883 г.
Я была на выставке акварелистов. Весь мой костюм был из серого бархата — и платье, и шляпа. Серые чулки и башмаки. Корсаж задрапирован и застегнут двумя серебряными пряжками. Кружевное жабо… Как только я вошла, на меня обратили внимание и все время на меня много смотрели… Поэтому и лицо мое так сияло… Это так приятно…
Небо послало мне в награду чудный вечер… Прежде всего я видела Сен-Марсо… Я столько раз и безуспешно приглашала его к нам, что была скорее холодна, разговаривая с ним. Я никак не могла отделаться от того внутреннего волнения, которое вызывает во мне этот великий художник с головой Шекспира. Он был любезен, даже скорее ласков. У меня такое сильное желание покорить его! Зачем?.. А, понимаю, потому что он страшно много работает, очень редко бывает в свете… Я понимаю его. Вы скажете, что я делаю глупости? Но ведь это доставляет мне истинное наслаждение…
— Вы, понимаете, что я вас больше не буду приглашать к нам…
— Может быть, для того, чтобы я приходил к вам без приглашения…
— Посмотрим…
Подошел и Бастиен, — такой милый, любезный.
Я никогда не видела его таким и была очень удивлена. На меня словно упал блестящий луч солнца…
Я мигом ожила, почувствовала уверенность в себе, мне стало так весело, так хорошо…
А у меня еще было намерение удалиться после того, как мы обменялись несколькими словами!.. Мне казалось, что этого требовало мое достоинство… Клянусь вам, он меня почти насильно удержал. Мы поговорили еще несколько минут. Он был болен. Теперь он очень бледен. Какой у него утомленный вид, полный какой-то детской грусти!..
Он сказал, что очень хотел бы приходить к нам, если бы ему позволяли рано уходить домой. А я думала, что он будет сердиться на меня.
Когда я отошла немного, я увидела архитектора. Он сказал мне, что написал мне длинное письмо, в котором просил разрешения прийти к нам с братом, ссылаясь на то, что мы дали ему на это позволение…
— Я не нуждаюсь в вас, я только что видела его самого.
— Но я хочу привести его к вам.
— Отныне я постараюсь устроить так, чтобы он сам себя приводил…
Я довольна.
Я еще охотно осталась бы… чтобы снова увидеть Сен-Марсо. Но надо было идти на заседание палаты. Там должны были вотировать изгнание принцев или что-то в этом роде… Заседание затянется, вероятно, до двух часов ночи… Вы понимаете, конечно, что мы пошли туда. Я думала о Сен-Марсо, о том, что он как будто совсем не видел меня, когда разговаривал со мною… Я думала о Бастиен Лепаже, который так хорошо смотрел на меня… казалось, что глаза его не могут оторваться от меня… вы меня понимаете… Но быть может, мне это показалось? А почему бы и нет? Ведь я хороша!
Подумайте, какое счастье для бедных депутатов, которые около одиннадцати часов вечера увидели четырех, столь элегантных дам! Мы попросили Поля Леру, Руа де-Лулея, Гавини, Жолибуа и некоторых других, и нас пропустили в президентскую ложу…
Блестящие речи уже закончены. Приступили к баллотировке. Тут произнесли еще две речи; одну из них сказал Мадье де-Монтье. Мне очень нравится этот старый республиканец. Заседание окончилось в полночь… Вотировали закон Фабра… Глупо!.. Изгнать или требовать отречения… Не в этом, однако, заключался «гвоздь» вечера… Я была в восторге… Досадно только, что Кассаньяк меня, кажется, не видел. Я хотела бы показаться перед ним во всем блеске…
Ведь и до сих пор он единственный… Да, в нем будущее.
Мария Башкирцева (1860–1884) — художница и писательница. Ее картины выставлены в Третьяковской галерее, Русском музее, в некоторых крупных украинских музеях, а также в музеях Парижа, Ниццы и Амстердама. «Дневник», который вела Мария Башкирцева на французском языке, впервые увидел свет через три года после ее смерти, в 1887 г., сначала в Париже, а затем на родине; вскоре он был переведен почти на все европейские языки и везде встречен с большим интересом и сочувствием.Этот уникальный по драматизму человеческий документ раскрывает сложную душу гениально одаренного юного существа, обреченного на раннюю гибель.
Знаменитый дневник Марии Башкирцевой – уникальное свидетельство взросления, становления и формирования характера весьма неординарной девушки, талантливой художницы (ее работы хранятся и в Русском музее, и в Музее Орсэ)… Жизнь ее оборвалась очень рано, в двадцать пять лет, – чахотка. Дневник на французском языке барышня вела с двенадцати лет: сто шесть толстых тетрадей, ежедневные откровенные записи. Она хотела, чтобы дневник после ее смерти был опубликован, ведь «не может быть, чтобы это было неинтересно».В новом варианте перевода, тщательно выверенном по авторитетным французским изданиям и рукописям, удалось сохранить авторскую интонацию, с которой Мария фиксировала все: первые влюбленности и первый поцелуй, разочарования и неурядицы в семье, болезнь в ее неумолимом, неостановимом развитии, страсть к искусству, желание славы и желание жить, надежды юности…
Мадемуазель Мария Башкирцева скончалась от туберкулеза в двадцать пять лет, прожив короткую, но очень яркую жизнь. Она была необыкновенно одаренной девушкой: замечательно пела, свободно говорила на нескольких европейских языках, серьезно занималась живописью, дружила с выдающимися людьми своей эпохи – Эмилем Золя, Ги де Мопассаном. Картины Башкирцевой выставлены в Третьяковской галерее, Русском музее, а также в галереях Амстердама, Парижа и Ниццы.С десяти лет Муся, как называли Башкирцеву ее близкие, жила в Европе, преимущественно в Париже.
Дневник молодой талантливой художницы Марии Башкирцевой (1858-1884). Жанр – в сущности – блог XIX века.Творчество, переживания, сомнения, поездки по Европе, борьба с болезнью. И – шокирующая искренность.
Наиболее полная на сегодняшний день биография знаменитого генерального секретаря Коминтерна, деятеля болгарского и международного коммунистического и рабочего движения, национального лидера послевоенной Болгарии Георгия Димитрова (1882–1949). Для воссоздания жизненного пути героя автор использовал обширный корпус документальных источников, научных исследований и ранее недоступных архивных материалов, в том числе его не публиковавшийся на русском языке дневник (1933–1949). В биографии Димитрова оставили глубокий и драматичный отпечаток крупнейшие события и явления первой половины XX века — войны, революции, массовые народные движения, победа социализма в СССР, борьба с фашизмом, новаторские социальные проекты, раздел мира на сферы влияния.
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.