Неизбежность лжи - [2]

– Принято считать, папа, – сказал он тогда, сидя за семейным обедом и наматывая на вилку домашние тальятелли, – что самое большое счастье – это когда работа совпадает с твоим увлечением, то есть твое самое главное жизненное увлечение и есть работа. – Они говорили по-английски, лишь иногда переходя на русский, который, несмотря на все усилия, вдали от русскоговорящей среды давался мальчикам с большим трудом.

– Да, – сказал тогда отец, – мне это кажется очевидным. По своей жизни могу определенно сказать, что это так. Не представляю, чем бы еще я мог заниматься столько лет и с таким увлечением. Ты хочешь это утверждение опровергнуть на основании твоих последних профессиональных экспериментов? – он не упускал случая поддеть Константина на предмет его способа зарабатывания денег.

– Именно так, – улыбнулся Костя и посмотрел на Тессу, – а ты что скажешь?

– Мне трудно что-то сказать, моя работа для меня просто способ зарабатывания денег. Я заканчивала филологический факультет университета не для того, чтобы работать старшим менеджером в спа-отеле, пусть даже и пятизвездочном. Для меня работа – это просто работа.

– А твоя настоящая жизнь совсем в другом? – продолжал допытываться Костя.

– Ну да, – легко согласилась Тесса, – ты же сам знаешь.

Костя подмигнул братьям – сидите, ребята, сейчас мы начинаем главную комбинацию.

– Так вот, – продолжил он, обращаясь снова к отцу, – в чем состоит мое последнее открытие: человек, который вынужден зарабатывать тем, что является главным делом или главным увлечением его жизни, вынужден постоянно идти на компромисс, потому что находится в состоянии постоянного конфликта интересов…

– Что за чушь, – сердито перебил отец, но Костя был готов к такой реакции.

– Подумай, прежде чем называть это чушью…

– Правда, дорогой, это нечестно, ты сам всегда учишь детей не перебивать, – вступилась Тесса.

– Да, извини, слушаю, – отец подлил в свой бокал вина, – слушаю.

– Итак, – продолжил Костя, – мы остановились на конфликте интересов. В чем конфликт, спросите вы, – он сделал театральную паузу, – конфликт между профессиональным желанием зарабатывать больше денег и профессиональным же желанием изготовить продукт наилучшего качества, поскольку, как мы знаем, между наилучшим качеством и максимальной доходностью нет прямой связи, скорее даже наоборот, чему существует масса примеров, которые я не собираюсь приводить.

Все присутствующие за столом слушали его внимательно, и даже отец расстался с безразличием пятиминутной давности.

– Вы, конечно, скажете мне, что все это относится к сфере потребления и не касается профессий творческих. Напротив, мои дорогие, – он уже вошел во вкус и говорил с интонациями американского бизнес-гуру, вещающего со сцены, – сколько режиссеров по настоянию продюсеров меняют концовку фильма и перемонтируют его в угоду кассовым сборам, сколько писателей дописывают и переписывают главы своих книг по той же причине, соглашаются на обложки, на которые и смотреть бы не стали, будь они финансово независимы. Сколько ты, отец, таких примеров вспомнишь из своей жизни, особенно той ее части, которая пришлась на советские годы?

– К сожалению, не только на советские, – сказал отец и запил сожаление вином.

– И ты переживал, думал об этом по ночам, спорил и все-таки в ряде случаев шел на компромисс.

– Да, – сказал отец, – и что из этого следует? Конфликт между художником и обществом существует с момента возникновения общества.

– Все правильно, – радостно согласился Константин, – конфликт между обществом и художником, который хочет признания и хочет вознаграждения от общества за это свое признание. Если же он не хочет вознаграждения и признания, то никто не мешает ему писать стихи в стол, романы в стол, сценарии в стол, картины в чулан, а теперь даже и не в стол, а в Интернет – выкладывай, получай свою сотню читателей и почитателей, и никакая цензура тебе не грозит, в том числе и внутренняя. Делай что хочешь, если у тебя есть средства к существованию, а средства к существованию можно добыть или работой, никак не связанной с творчеством, или участием в бизнесе, который тоже никак не связан с твоим творчеством. Отсюда следует вывод, – он с улыбкой оглядел свою недавно обретенную семью, – вывод, что работа и творчество должны быть разделены. Что и требовалось доказать. – Он посмотрел на братьев, – так вас в школе учат доказывать теоремы? Можете найти ошибку в моем доказательстве?

Вместо них ответил отец, последние минуты затянувшегося монолога уже не изображавший скуки или нетерпения.

– Значит, это и есть твоя новая жизненная концепция?

– Лишь часть, папа, всего лишь часть.

– И создана она, по-видимому, для того, чтобы оправдать твой новый род занятий?

Как все это напоминало добрые старые времена с их не всегда добрыми спорами о смысле жизни. Однако сейчас Костя был подготовлен куда лучше, чем двадцать лет назад.

– Папочка, – сказал он и поднял бокал, – мои занятия не нуждаются в оправдании, твое здоровье.

– За тебя, мой милый, – подняла бокал Тесса, не желавшая перехода спокойного семейного обеда в яростный спор русских интеллигентов, для которого родственные узы всегда являются дополнительным катализатором.