Неистребимый. Трилогия - [2]

Недоуменно хмыкнув, я беспрепятственно миновал стойки таможни и вошел в зал ожидания. Предчувствие не подвело, картина запустения здесь была та же.

Пришлось снова притормозить и внимательно осмотреться. Профессиональная привычка, срабатывавшая сразу же, как только я оказывался один на незнакомой планете. Несмотря на год службы в Почтовой Корпорации Новы-2, на Шелту мне попадать еще не доводилось, и первые же впечатления от увиденного меня совсем не обрадовали. Надо заметить, не без оснований: огромная пластобетонная коробка зала ожидания местного космопорта, с высоченным потолком метров под десять, удивительно смахивала на здоровенный могильный склеп, да еще безнадежно запущенный без надлежащего ухода. Длинную стену справа, через равные промежутки, прорезали многочисленные окна, – несмотря на их ширину, свет сквозь них проходил с трудом, так как окна тоже покрывал солидный серый слой мелкой вездесущей пыли. Половину левой стены закрывала шеренга кассовых кабинок, а за ними шла вереница однотипных дверей, ведущих в служебные помещения. Одна кабинка, кстати, светилась изнутри.

Ну и ну…

На дальнем конце «склепа» виднелся выход, ведущий, как я привычно предположил по имеющимся аналогиям, к транспортной стоянке, откуда можно было бы добраться до ближайшего населенного пункта.

Закончив осмотр, я встряхнулся и разгладил гримасу неудовольствия на лице. Ладно, не вечно же мне торчать истуканом на одном месте, пора и обстановку выяснить. Признав мысль вполне здравой, я не спеша двинулся к той самой одинокой кабинке, подававшей хоть какие-то признаки жизни среди этого заброшенного «кладбища».

Шаги гулко разносились по огромному пустому помещению, непоседливое эхо россыпью резиновых мячей металось между стен. Несмотря на общий бардак, дорожка к кассе все же была немного расчищена, что указывало на признаки живого присутствия. Я покачал головой – не космопорт, а одно название. Где стандартный набор из магазинов, складов, ремонтных мастерских, борделей, игорных домов, пивных баров – всего того, что составляет кипучую, не затихающую ни днем ни ночью жизнь обычного космопорта? Куда это все подевалось? Лично я ничего снаружи не заметил, когда входил в этот «склеп» (кроме пары полуразвалившихся от старости портальных кранов для обслуживания грузовых кораблей и десятка голых стартовых площадок, которые с определенной натяжкой можно было назвать действующими). Да и внутри ничего похожего не обнаружилось. Исходя из информации, имеющейся у меня на Шелту, можно было предположить, что это местечко окажется не слишком веселым, но не до такой же уныло устрашающей степени. Особенно неестественным казалось отсутствие людей – ни обслуживающего персонала, ни пассажиров – кроме меня, одного-единственного.

Что ж, все это, конечно, странно, но явных признаков непосредственной опасности для моей персоны пока не просматривалось, поэтому можно было мысленно вернуться к тому печальному событию, которое произошло всего несколько минут назад. Если быть точнее – к девушке, с которой мне пришлось сейчас расстаться. Ох Нори, Нори, и зачем ты встретилась на пути моей одинокой души, жаждущей попасть в сети женской ласки и близости… Машинально переставляя ноги, я отстранено улыбнулся. Прощаясь, Нори с Тавеллы крепко поцеловала меня – в первый и последний раз, что для меня явилось неожиданным и очень приятным сюрпризом. А затем с чуть смущенной улыбкой, не сказав больше ни слова, одним стремительным движением развернулась на низких каблучках, и всего через пару десятков шагов ее стройная фигурка в элегантном светло-кремовом брючном костюме исчезла за поворотом полупрозрачного пластикового коридора, ведущего к пассажирскому лифту космолайнера, который и унес ее в бездонное брюхо корабля. И пока я смотрел вслед Нори, меня не оставляло смутное ощущение безвозвратно упускаемого счастья, а внутри копилась непонятная пустота. Увы, увы… Если бы не необходимая пересадка на Шелте, наши пути не разошлись бы так скоро… По крайней мере, не в этот день.

Минуту спустя огромная махина корабля плавно стартовала, разгоняемая полем гравитационного колодца, затем врубилась реактивная тяга (кто не спрятался, капитан не виноват), и…

…И это проклятое видение встряхнуло меня не хуже электрического разряда, возвращая с небес на землю.

И все действительно кончилось.

Я удрученно вздохнул. Когда-нибудь, подумал я без всякой надежды, обязательно побываю там, на Тавелле, в родном мире моей спутницы. Легкий полет фантазии – и никаких конкретных обещаний самому себе. Банально как мир… Спохватившись, что распустил свои чувства дальше некуда, я выругался и внутренне ожесточился. Какого Зла, в конце-то концов! Я ведь никогда слишком не обольщался на счет Нори – вряд ли обыкновенный посыльный без родословной значил для нее больше, чем случайный знакомый, которым я, кстати, и был. Нори же происходила из старинного аристократического рода, правящего ее миром. Это чувствовалось во всем – и в ее безупречных манерах, и в уверенном, полном внутреннего достоинства поведении в любых ситуациях, во властных нотках, часто проскальзывающих в ее голосе, даже в том, как она высмеивала все, что попадалось ей на глаза, – едко, тонко и с изрядным цинизмом. Это был своего рода стиль, от которого она не отступала ни на шаг. Полный самоконтроль.