Неистовое сердце - [8]

– Ты знаешь Уокеров? – спросила Лайза, передавая соусник Джинджер; та в ответ кивнула. – Они продают свою ферму и переезжают в Калифорнию.

– Почему? – спросила Джинджер.

Насколько она помнила, Уокеры владели небольшой фермой, расположенной ниже по дороге, ведущей от «Островка спокойствия» в город.

Лайза пожала плечами.

– Они говорят, что устали бороться. Сельское хозяйство сейчас не приносит такой прибыли, как раньше. И Уокеры пережили несколько действительно плохих лет.

– Кстати, клетки для птицы будут готовы на той неделе, – сказал Рей Джадду.

– Клетки для птицы? Что за клетки? – Джинджер переводила взгляд с Джадда на Рея и обратно.

– Курятники, – кратко ответил Джадд, будто это объясняло все.

Джинджер посмотрела на него в недоумении.

– Курятники? – повторила она.

– Ну да. Такие длинные большие сараи, где куры сидят на насесте.

– Я знаю это, – с раздражением проговорила Джинджер. – Но с каких пор мы разводим кур?

– Со следующей недели. Сюда доставят две сотни цыплят, – объяснил Джадд.

– Но зачем? – спросила она в замешательстве. – «Островок спокойствия» не птицеферма.

– Мы расширяемся.

Его властный тон мгновенно вызвал в ней ярость. Он говорил так, будто все уже решено и у нее нет права голоса.

– Ты забыл, кто здесь хозяин. – Она перевела взгляд на Рея. – Что это за затея с цыплятами?

Рей прожевал кукурузу, запил водой, посмотрел сначала на Джадда, потом на Джинджер с явной неловкостью.

– Это идея Джадда. Но натолкнули его на эту идею твой дед и я несколько месяцев назад. Мы уже построили питомник, и нам осталось закончить последний из трех курятников. Я думал, ты уже знаешь.

– Нет, я не знала, – улыбнулась она Рею, потом бросила на Джадда лукавый взгляд. – Но я уверена, что Джадд собирается рассказать мне об этом.

– Ну конечно, с удовольствием, – ответил он с шутливым подобострастием. – Несколько месяцев назад я прочитал статью, одну из тех, в которых пишут, как уберечься от рака. В ней говорилось, что потребителям надо быть очень осторожными при покупке птицы. – Его интересовала эта тема, и он заговорил серьезно, голос стал проникновенным, теплым.

Джадд продолжал рассказывать о потребителях, переставших покупать цыплят, выращенных на гормонах и специальных ферментах, а Джинджер невольно любовалась им. На нем была белая рубашка с расстегнутыми у ворота пуговицами. Белизна рубашки подчеркивала темный цвет его волос и светло-серый цвет глаз. До того как он сел, Джинджер заметила, что джинсы плотно обтягивают его узкие и длинные ноги, словно сшиты на него по мерке модным портным. Был ли он и прежде так привлекателен? Да, даже в четырнадцать лет она чувствовала его сексуальную притягательность, хотя и не знала, что это называется именно так. Ковбой – только без широкополой шляпы и сапог, пират – только без повязки на глазу.

Он был бы хорошим любовником. Джинджер чувствовала это, хоть сама и была совсем неопытной. Ему было бы мало просто заниматься любовью, он хотел бы полностью овладеть женщиной, сделать ее по-настоящему своей, оставить неизгладимое впечатление.

– Дорогая, с тобой все в порядке?

Вдруг до Джинджер дошло, что глаза всех присутствующих устремлены на нее. Дошло, что она разорвала свою салфетку на мельчайшие кусочки и что от этих мыслей у нее как-то странно пересохло во рту.

– Все в порядке, – выдавила она из себя, схватила стакан и отпила глоток воды. Потом бросила раздраженный взгляд через стол на того, кто вызвал у нее такие безумные, смущающие душу мысли. – Я чуть не заснула от занудной речи Джадда. Я упрашивала о другом: зачем нам заниматься птицеводством?

– Затем, что это разумное решение, – мрачно ответил Джадд.

– Разумное, потому что твое?

– На самом деле эта мысль пришла в голову твоему деду. Он поделился со мной, а я немного развил его идею.

Джинджер посмотрела на Рея, тот кивком подтвердил слова Джадда. Куры – какая гадость! Она ненавидела кур.

– Завтра расскажешь мне о других дедушкиных идеях, призванных осчастливить «Островок спокойствия», – сказала она Джадду.

Джинджер чувствовала, что теряет контроль над ситуацией. Управляет всем чужой человек, принимая решения, затрагивающие интересы фермы, а она как бы сторонний наблюдатель. Ей не нравилось такое положение. Необходимо было укрепить свою позицию.

– Приходи в девять утра в кабинет. Сядем и все обговорим.

– Не могу. Завтра мы начинаем убирать урожай. На рассвете придут еще два комбайна.

– Тогда встретимся до рассвета, – ответила Джинджер спокойно, не давая ему отложить дело.

– Прекрасно. – Уголки губ у него приподнялись – он явно развлекался. – Припоминаю, что ты была особенно восхитительна по утрам. Что-то среднее между медведем-гризли и черепахой – либо рычала на всех, либо прятала голову под панцирь.

– Не бойся, когда мы будем говорить о будущем фермы, я напрягусь, – сказала Джинджер холодно.

Хуже всего, когда мужчина указывает на твои слабые стороны, а свое состояние по утрам она относила именно к одной из этих сторон.

– Допустим, в полпятого?

– Прекрасно, – ответила она, подавляя стон при мысли, что ей придется встать в этот ужасно ранний час.

– Джинджер, обязательно посмотри на клубничные грядки, – сказала Лайза, специалист по сглаживанию острых ситуаций, всегда умевшая перевести беседу на нейтральную тему. – Ягоды с кулак и слаще не бывает.